Страница 71 из 93
Рыжее пятно войска Бейхаса, подгоняемое серым песчаным ветром пустыни снова потекло в сторону врага.
Они напали, как и собирались – в жардень. Ровно в тот момент, когда слепящее, уничтожающее все живое солнце закрыла пыльная туча. Словно сам бог пустыни помогал им! Воины Бейхаса застали недругов врасплох. Те, заметив тучу песка и оружия, с криками испуга побежали в разные стороны. Бейхас сам немало поразился – он ожидал затяжной кровавой битвы. Но нашлись смельчаки, начавшие биться. Сначала их были единицы, затем успели опомниться другие, когда стеной рядом с первыми и вторыми встали третьи, кровавая битва началась. И слишком скоро завершилась – сильные и умелые воины Бейхаса потеснили хассидов брата без особого для себя ущерба.
В песчаной буре невозможно было заметить, кто из женщин не успел скрыться в спасительном гэре. Бейхас не собирался воевать с женщинами. Он слышал об амазонках, но совершенно не ожидал увидеть представительниц этой странной расы в стойбище брата. Бейхас не верил в сильных женщин. Череша и та имела свои мелкие женские слабости. К примеру, она просила, чтобы отец отрубил ее первому мужчине голову и преподнес ее ей увешанную драгоценностями. Странное желание. Бейхас бы фыркнул ей в ответ, если бы этим первым мужчиной не был Ханхас. И сейчас он искал брата, чтобы выполнить просьбу дочери. Ему мешали, крутились, нападали, атаковали… Рядом бил одним ударом троих верный бек, позволяя своему господину думать, о чем тому только заблагорассудится.
И не знал свирепый Бейхас, что не придется Череше получить страшный подарок. Он еще надеялся поговорить с братом, чтобы облегчить свою совесть.
- Драный ты вран, - сказал бы Бейхас Ханхасу. – Сколько раз я просил тебя поделиться едой и одеждой, наворованной тобой в другом мире! Сколько раз я говорил тебе, подлый лис, что мои хассиды мрут от голода и болезней в то время, как ты и твои хассы живут в здравии и богатстве! Ты не внял ни одной моей просьбе, Ханхас! Потому я здесь, чтобы ты услышал наконец то, что я твердил тебе все время! Только теперь поздно одаривать меня подачками. Теперь я сам возьму то, что будет принадлежать мне по праву сильного. Ты же помнишь закон пустыни, Ханхас? Сильный всегда прав.
- Господин, - наклонился к нему в пылу боя бек, - если ты хочешь поговорить с братом, поспеши. – И он кивнул в сторону гаремного гэра, куда тайком пробирались две хассиды.
Одну Бейхас знал. Жена его брата славилась небывалой красотой, так и не ушедшей с возрастом, словно та была ведьмой. Сквозь пелену пыли и смрада от крови и пота он разглядел ее красивое лицо с поджатыми губами и трясущиеся руки, сжимающие кувшин.
- Поскачем к ним, - приказал Бейхас верному беку, и они устремились к гаремному гэру.
В отдалении основной площадки боя стояло напряженное перемирие. Сюда доносились крики сражающихся, но их пыл и накал зависал в жарком воздухе. Воины спрыгнули с коней и крадучись прошли в гэр. Они собирались увидеть то, что две женщины старались скрыть. Впрочем, вторая женщина Бейхаса не заинтересовала. Видимо, служанка хассиды, подумал он и решил не спускать глаз с жены брата. Где-то рядом должна быть Череша! Вот что заставляло его действовать осмотрительно.
В застеленном коврами гэре царил полумрак. На ханском возвышении лежал Ханхас, обессиленный после бурного общения с молоденькой наложницей.
- Пшла отсюда, дрянь! – погнала нагую девушку Хассида. – Там оденешься! – она кинула ей в руки серую тряпку. Вторая женщина с мерзкой улыбкой на лице вытолкала девчонку прямо на улицу.
«То-то потешатся ею мои мужчины!» - хмыкнул Бейхас и ужаснулся, представив на месте этой несчастной Черешу.
- Иди, найди мою дочь, - кинул он беку.
- Но, господин, как же я оставлю тебя здесь?!
- Запомни, тот, кто только что отдал свои силы женщине, не в состоянии поднять руку на мужчину, - прошептал Бейхас и кивком показал, что не потерпит возражений.
Бек скрылся, осторожно ступая в неосвещенную часть гэра.
- Хватит валяться! – набросилась тем временем на мужа Хассида. – Пока ты прохлаждаешься с девками, твой брат пригнал войско, чтобы забрать у тебя власть!
- Пошла прочь, жена, ревнивая сука, - довольно пробормотал Ханхас, медленно поднимаясь. Женщины недовольно хмыкнули, отворачиваясь от его крепкого голого тела. – Тоже хотите развлечься? Дайте мне отдохнуть, охочие твари… Что там за крики?
- Выпей! – повернулась к нему Хассида, подавая кувшин. – Это придаст тебе сил! Я сказала, что на нас напали воины Бейхаса.
- Ты ошибаешься, Хассида, - поморщился Ханхас, но кувшин взял и принялся из него жадно глотать. Пенная жидкость потекла в рот, мимо рта, залила его лоснящееся от пота тело, принялась кипеть на нем и вспучиваться пузырями. – Что это? – изумился Ханхас, чувствуя огонь в горле.
- Это твой последний день, всесильный придурок! – рявкнула на Ханхаса вторая женщина. – Выставил тут свои прелести! Полюбуйся теперь нашими изобретениями. Это карбид амония, - она захихикала, - или карбид чего-то другого не менее смертельного.
- Это твой последний миг, Ханхас, - встала перед ним Хассида.
Бейхас до боли сжал кулаки, сдерживаясь, чтобы не выйти и не разрубить на куски коварных женщин! С другой стороны, это именно то, что ему требовалось – безвластие. Весть о том, что Хассида убила собственного мужа, полностью деморализует хассов брата! Бог пустыни знает, что делает, так решил Бейхас и принялся наблюдать дальше.
Ханхас заметался, стараясь погасить пламя водой. Он искал ее по чашкам, переворачивая их и роняя. Он рычал и выл, раздирал себе тело до крови и пытаясь убить подлую жену одновременно. У смертельно отравленного получалось это плохо.
- Дай ему воды, Зоя, - смилостивилась жена. – Пусть подохнет, не мучаясь.