Половинка

Заряна влетела в дом и в замешательстве остановился. Она осторожно притворила за собой дверь. Наставница была в доме и лихорадочно собирала свою лекарскую сумку, с которой обычно ходила к тяжело больным. Не оглядываясь, она поинтересовалась:

— Ну как там всё прошло? — Сняла с полки пару склянок с какой–то мазью, осторожно поднесла к носу, удовлетворённо кивнула и бережно уложила внутрь скарба. — Я пошла за вами, но меня остановил мальчонка, присланный кузнецом. Мне пришлось срочно уйти. Ну и что ты думаешь? Там только самое начало, а он уже от страха дрожит, словно осиновый лист на ветру, глядишь, не ровен час и в обморок свалится. Я ему заданий надавала: баньку истопить, воды вскипятить, чистые тряпицы приготовить, а сама домой помчалась за лекарствами и всякими приспособлениями. Ты, кстати, не видела, куда я поставила маковую настойку? На всякий случай пусть будет при мне. Мало ли что. — Она по очереди подносила к глазам сосуды из тёмного стекла, читая на них надписи. — А то я вот нашла дурман и белладонну, но мне роженица нужна в сознании.

Заряна не отвечала, и Матрёна резко обернулась, прищурилась, заметив, что у ученицы глаза на мокром месте.

— Что случилось?

Девушка покачала головой, проходя внутрь и принимаясь тщательно пересматривать надписи на небольших запечатанных бутылях.

— Тебя обидели? — не унималась Матрёна, подходя и осторожно касаясь её локтя. — Ты только скажи, сразу к князю пойду. Он у нас справедливый.

— Всё в порядке. — Заряна обернулась, протягивая наставнице пропажу. — И я нашла маковую настойку. Поспешать тебе надо бы! Небось, заждались?

— Хорошо. — Матрёна взяла бутыль и направилась к столу. — Я сейчас и правда очень спешу, но потом ты мне всё расскажешь. Не знаю, когда вернусь. — Обернулась и с сомнением посмотрела на свою ученицу. — Сегодня одна ночуешь. Справишься?

— Справлюсь, — неуверенно ответила Заряна, понимая, о чём умолчала наставница (о ночных кошмарах, которые она видела каждую ночь). — Я выпью пустырника и лягу спать. Не беспокойся за меня!

— Хорошо. Кстати, на кухню заглядывала, проследить, как выполнили мой наказ — присматривать за зельем укрепляющим для драчунов наших завтрашних, а там уже и мёду, и хмельного кваса наварили для празднества. — Снуя по дому, Матрёна продолжала отдавать указания. — Осталось только бодяги навести. Сделаешь? — Заряна кивнула, снимая с головы лобную ленту. — Тогда конопляное масло на столе. А я пошла.

Милован не рискнул постучаться в двери местной лекарки, но и уходить не спешил. Обошёл двор, осторожно заглядывая в окна, в надежде хоть как–то прояснить вопрос: кто такая эта незнакомка? Вывернул из–за угла и нос к носу столкнулся с Ярославом.

Опешивший было княжич вдруг поменялся в лице, схватил его за грудки и резко притянул к себе: — Ты что тут делаешь? Чего удумал–то?

— То же самое я могу спросить и у тебя. — Милован ударил по рукам Слава и тут же сам ухватился за ворот его рубашки.

Ненавистно буравя друг друга взглядами и вцепившись мёртвой хваткой в одежду соперника, княжичи, толкаясь, постепенно переместились ко входу в дом. Матрёна распахнула дверь и замерла как вкопанная.

— Что тут происходит? — Строго поинтересовалась женщина, закрывая за собой дверь и спускаясь по ступеням. А у самой сердце в пятки ушло: "Вот как Заряну теперь одну оставлять?!" — Вы чего тут творите?

Княжичи разжали руки и принялись смешно поправлять одежду друг на друге.

— Смотрите мне! — Матрёна погрозила пальцем, обводя сердитым взглядом притихших мужчин. — Мне сейчас нужно на поварню сходить, — не моргнув глазом солгала травница, — а когда вернусь, чтоб и духу вашего здесь не было.

— А мы уже уходим. — Ярослав, провожая взглядом семейную лекарку, с силой толкнул Милована вперёд, но тот, недолго думая, развернулся и отвесил ему тычок обратно. Яр лениво увернулся от его руки и с силой пихнул снова.

— Да что вы как дети малые! — Заслышав возню за своей спиной, Матрёна остановилась и резко обернулась. — Давайте оба со двора! Я подожду.

Травница до последнего наблюдала за удаляющимися драчунами, и только когда они скрылись из глаз, ещё раз с сомнением посмотрела на тёмные окна дома, беспокоясь за ученицу. Вздохнула и отправилась по своим делам.

Заряна исправно выполнила поручение наставницы: навела бодягу для завтрашнего дня. Поужинала просто для порядка, съела кусок хлеба, запив тёплым сбитнем, совсем не почувствовав вкуса еды, и пошла в свою комнату. Забралась в кровать, устроилась поудобнее, подложив ладонь под голову; тут–то и выползли снова дурные мысли. Что делать? Как дальше быть? И слёзы от обиды градом покатились из глаз. Устав плакать, она незаметно уснула, но очень скоро подскочила на кровати, разбуженная кошмаром, тем, что не давал спокойно спать уже седмицу, и так стало Заряне горько от всего, что зарыдала в подушку, завыла от жалости к себе, от глухой тоски, от того, что не знает, как быть дальше. Но сегодня кто–то плакал вместе с ней, вторя тоненько. Насторожившись, она громко шмыгнула носом и вгляделась в темноту.

"Никого не видно, а ведь кто–то точно есть! Ну что за недоля такая?" — всхлипнула.

— Не реви! — прозвучало строгое рядом. — Слышишь? Хватит уже!

— Чего–о–о? — протянула Заряна, резко садясь и пытаясь увидеть говорившего.

— А того... — вторил её же интонацией голос из темноты. — То кричишь ночь напролёт, то рыдаешь, не ровен час так и Злыдня в дом привлечёшь, а мне потом воюй с ним.

— А–а–а, хозяин дома. — До Заряны наконец дошло, с кем она разговаривала. — А что раньше не показывался?