Страница 62 из 129
Внутри все будто оборвалось, и опустились руки. Вот и поработала ты, Женька. Когда же ты перестанешь верить во вселенскую справедливость? Не бывает ее. Есть только деньги и их безграничная власть над человеческими судьбами.
Совершенно подавленная, я поднялась со стула и пошла прочь из здания. Вышла и глубоко вдохнула всё еще душный от полуденного солнца воздух. Легче не стало. Мой рассеянный взгляд пытался зацепиться на чем-то, что помогло бы отвлечься. Вот инженер машет мне рукой. Я на автомате машу в ответ, отмечая, что он несет комплект дисков для тяжелой бороны. В другой момент я бы порадовалась – он так долго уговаривал Луганского приобрести его, чтобы восстановить напрочь убитую борону. А теперь понимала, что она и не понадобится.
Скоро. Через месяц или два. Как только будет собран урожай, всё это станет никому не нужной забытой рухлядью. Металлоломом.
- Здравствуйте, Николавна!
Я оглянулась на зычный мужской бас. Это был дядя Вова. Наш лучший механизатор, передовик. У него в семье четверо детей. Он пока еще не знает, что скоро придется искать новое место работы. Скорее всего, станет ездить в город. Как же будет справляться его жена с хозяйством? На днях он хвалился, что выписал двух телят на ферме в счет зарплаты. Чтоб мясо детишкам с зиму было. Немного заторможенно киваю ему в ответ.
А вот и Василич тащит в свою Ниву два новых алюминиевых бидона. Преисполненный собственной важности – на днях получил рекордный надой. Опробовал новый рацион кормления. Он пока не знает, что премия, обещанная директором за достижения, ему не светит.
Больно. Почему стало так больно? Наверное потому, что обвыклась настолько, что стала считать этот зачуханный и всеми забытый колхоз своим вторым домом. И люди, которые тут работают не первый и даже не пятый год, стали частью моей жизни. Пожалуй, лучшей частью. Потому что именно здесь я впервые почувствовала свое место.
- Николавна! – раздался каркающий голос деда Сен. - Ты чего без дела ходишь? Михалыч заругает!
А он? Как они с баб Валей будут на пенсию век свой доживать? У них только на одни лекарства тысяч пять в месяц уходит.
На ватных ногах села на лавочку возле сторожки рядом со старичком.
- Дед Сень, угости сигареткой, - прохрипела я.
Тот посмотрел на меня так, будто я с луны свалилась.
- Вы поглядите, чего делается? Не доросла еще до сигаретки.
- Дед Сень, ну очень надо, - умоляюще простонала я.
Он вздохнул, покачал головой и полез в карман. Дед Сеня по старой щегольской привычке носил сигареты только в портсигаре. Он был самый обычный, с красивым оленем на крышке. Привет из старого доброго советского прошлого. Сигареты дед курил самые дешевые. Он каждую неделю открывал новую упаковку «Примы» и аккуратно, с филигранной точностью перекладывал каждую сигаретку в портсигар. Думаете, глупость? Нет. Просто незатейливая привычка, которая позволяет его чувствовать себя в определенном тонусе. Если бросил – значит и помирать пора.
- Спасибо, - сипло поблагодарила я и чиркнула спичкой.
- Только бабке не проболтайся. Сожрет с потрохами, - предупредил дед и, последовав моему примеру, обхватил губами сигарету.
Первая затяжка, и мне отчего-то становится разом легче. Словно от этого нехитрого действа я успокаиваюсь. Начинаю снова мыслить, а не только чувствовать.
- Дед Сень, скажи, а ты всегда в жизни поступал по справедливости? – серьезно спросила я.
Пожилой мужчина ответил несразу, словно перебирал в памяти прожитые годы. Сделал пару затяжек и ответил:
- Не всегда. Старался, но не всегда получалось. Иной раз, если бы только за себя ответ держал, то бился б до последнего, а так… Не просто все.
Честный ответ. Иного я и не ожидала.
- А если б один был?
- То не стал бы за юбку материну прятаться, когда немцы все дворы в округе обыскивали, разыскивая нас с Валюшкой. Мы тогда сильно жару им задали. Да только просекли, ироды проклятые, что детишки партизанят. Мы в ту ночь с Валюшкой в подвале спрятались. У нас в доме два погреба было. Мать допрашивали жестко. Она ни словом, ни взглядом не выдала, только тихо плакала. После еле отходили… Если б не Валя, сдался бы. И было бы по чести и совести.
Он докурил сигарету и точным движением руки бросил окурок в урну. Я последовала его примеру. Тут дед внезапно приобнял меня за плечи.
- Не горюй, Николавна. Жизнь все расставит по полочкам. Вот увидишь.
Я благодарно улыбнулась в ответ и посмотрела вдаль, где ровными полосками золотились и искрились на солнце поля спелой пшеницы. Через три дня начнется уборочная. У меня совсем мало времени, чтобы попытаться всё исправить.
Когда вернулась в директорский кабинет, руководство уже стало собираться в ресторан. Никто, похоже, и не ждал моего возвращения. Мужчины выглядели недовольными. Видимо, беседа оказалась неприятна для обеих сторон. Я быстро собрала все свои пожитки и отнесла в кабинет, который в другой момент порадовал бы свой чистотой. Но сейчас я всего лишь устало опустилась в кресло и, положив голову на стол, прикрыла глаза. Всего на минуточку и три секундочки.