Будь моей девушкой

Интересно, и когда он узнал меня? Следил за мной как недоделанный стралкер или у цеэру досье на меня прочел?

- И каким это образом ты знал меня?

Соколов задумался, а потом ответил, при этом мне казалось, что он говорит словно заученный текст:

- Видел тебя в институте и заинтересовался. Потом начал расспрашивать о тебе твоих однгруппников.

Как-то нескладно получается. Если бы Соколов обо мне расспрашивал у одногруппников, то уже через пару минут об этом сплетничал бы весь курс. Как же! Ведь такой, как я, заинтересовался такой, как он! Сплетни ходили и сейчас, притом не очень лестные, а несколько девушек с других факультетов грозились, набить мне рожу, но у меня был личный телохранитель в лице Нади, да и Соколов вечно вертелся рядом, привозил и увозил меня из института, поэтому девушки и не высовывались, не желая терять при нем лицо.

- Вот так сразу увидел и заинтересовался? - недоверчиво уточнила я, оставив пока свои мысли о расспрашивании одногруппников.

- Не сразу, - признал он. - Впервые, когда я тебя увидел, то ты мне показалась странной. Твои волосы и пирсинг - не очень-то можно назвать нормальными. А потом я увидел тебя в парке: ты сидела на лавочке, болтала ногами, ела странное зеленое мороженое, хотя было довольно прохладно, и смотрела на небо. И почему-то меня это заинтересовало, и я стал наблюдать за тобой. Ты сидела там долго, около получаса, и хоть оно было серого цвета, но ты все равно на него смотрела, словно рассматривала картину гениального художника. И улыбалась.

Я ошарашено слушала Соколова, так как до этого не замечала в нем такого романтика. Я хорошо помню тот день: меня выгнал с третей пары Сергей Васильевич, потому что я перекидывалась записками с Катей. Чтоб повысить себе настроение я купила фисташковое мороженое, хотя несильно-то его и люблю, а потом пошла в парк ожидать конец пары. Небо тогда, действительно, было серое - мое самое любимое. Вот Катя любит чистое голубое небо с белыми пушистыми облаками, Надя - при закате, когда оно окрашивается в красно-оранжевый цвет, а я - серое.  Этот цвет меня почему-то успокаивает и благодаря нему мне очень хорошо думается. О чем я тогда думала, не помню, но раз улыбалась, то значит о чем-то хорошем.

- После этого я заметил, что пытаюсь, найти тебя в толпе, и что мне хочется узнать о тебе, как можно больше. - Помолчав, он добавил: - Прости за признание. Так мне посоветовали сделать Лэ… Леся и Леша. Я никогда до этого не признавался, поэтому и спросил их совета, они и сказали мне вести себя уверено, потому что девушки таких любят. Я сильно нервничал, поэтому и перестарался.

Соколов и нервничал? Никогда бы не подумала. Да он вел себя тогда, как напыщенный, самовлюбленный кретин!

- Лихо, однако, у тебя уверенность переросла в хамство! - пораженно воскликнула я.

- Я, действительно, вел себя так ужасно? - Искоса взглянул он на меня.

- Ужаснее некуда! - подтвердила я. - Мне даже хотелось тебя убить и скормить свиньям!

- Свиньям? - с недоумением спросил Соколов, кинув на меня насмешливый взгляд.

- Ну, - замялась я. - Однажды я с отцом поехала к его другу Славе в одну деревню, посмотреть на катакомбы. Славик и рассказал мне одну историю. У них раньше была свиная ферма, которой заправляли муж с женой. Жена у него была гулящая и однажды нервы мужика не вытерпели, и он убил ее и ее любовника, и скормил их трупы свиньям. От них остались только волосы и ногти, потому что свиньи их не едят, и только поэтому менты смогли вычислить мужика и посадить.

Закончив историю, я принялась ждать насмешливые комментарии Соколова. В том, что они последуют я не сомневалась, но мои экстрасенсорные способности, как не работали, так и продолжали не работать, потому что парень спросил совсем о другом:

- С отцом? - его голос показался мне ужасно холодным и каким-то… неживым что ли. - Я думал, у тебя нет отца.

- Ну не с отцом, а с отчимом, - поправила я. - Просто, Макс мне как отец, а слово отчим мне кажется слишком грубым.

- Понятно, - Соколов заметно расслабился, затем насмешливо протянул: - И ты поверила в эту историю? Это просто глупая деревенская байка, чтоб пугать детей и неверных жен.

- Можешь, смеяться, но мне тогда было всего одиннадцать и история меня, действительно, проняла. Я до сих пор свинину не ем. Да и, вообще, свиней опасаюсь.

Парень весело рассмеялась.

- И как же ты хотела меня им скормить, если к ним и подойти боишься?

- Уж как-нибудь бы да смогла, - зло буркнула я.

Несколько минут в салоне стояла тишина, а потом он спросил:

- Почему Максим называет тебя Елкой?

- Опять ты за свое! - в сердцах воскликнула я.

Соколов нахмурился и холодно заявил:

- Просто, мне интересно, почему он тебя так называет.

И тут я поняла его реакцию. Кроме Макса, меня, действительно, никто так больше не называл, и со стороны, наверное, это выглядело так, словно друг называет меня придуманным им прозвищем, что очень сближает нас.

- А ты смеяться не будешь? - сдавшись, спросила я.

- А надо? - хмыкнул парень.

- Не надо! - тут же ответила я и со вздохом приступила к исповеди: - Дело было на новогоднюю ночь. С Катей и Надей у меня не получалось отпраздновать новый год, поэтому я договорилась, отмечать его с Максимом и его друзьями. Точнее, сам новый год я отметила с родными, а потом к часу подъехала к ним на квартиру, и стукнуло мне же в голову, приехать к ним в костюме.  Так уж получилось, что накануне мама привезла мне с Москвы красивое, шерстяное платье зеленого цвета. Я на рынке купила красные бантики - знаешь, которые на елку вешают? - и украсила платье, словно елку. В уши надела сережки в виде шариков, а на голову обруч со звездочкой. В общем, я была вылитой елкой. Когда я приехала все уже были изрядно на веселее, и костюм мой им показался до ужаса забавным. В общем, через некоторое время я дошла до их кондиции, и не помню, кому в голову пришла мысль, поставить меня на табуретку и водить вокруг меня хороводы. А потом кто-то запел знаменитую песенку "В лесу родилась елочка" и все его поддержали. Когда песня была допета, я воскликнула: "Елка в Восхищении!" и… и в общем, толи кто-то задел табуретку, толи меня ноги подвели, но я упала, притом упала на парня и… и сломала ему руку.  Как ты понимаешь: конец новогодней ночи у нас прошел не слишком весело. После этого Макс и стал меня называть Елкой.