Будь моей девушкой

Мы направились вверх по улице Лебедева, на которой все дома оказались в относительной запущенности, особенно, из-за опавшей листвы. Притом, кроме той женщины с вилами, нам больше не посчастливилось никого встретить. Безлюдность и тишина не слишком прибавляли улице оживленность. Да и небо затянулось серыми тучами, наводя на улицу угрюмую обстановку.

- А вокруг тишина и только мертвые с вилами стоят, - перефразировала я известную фразу.

- Ага, - поддакнула Катя.

- А мне уже нравится эта улица, - добавила Надя.

- Гляньте, - вдруг воскликнула Катя, указав на дом по левую от нас сторону.

Дом был небольшой, с накрененным вправо забором и заросшей почти до колен травой. Но указывала девушка не на дом, а на огромного пушистого кота, который сидел на подоконнике по ту сторону стекла и смотрел на нас явно с вызовом.

- Все опоздали, - хохотнула Катя. - Он его уже занял.

- Как плотоядно он на нас смотрит, словно говорит: "Подойдете - съем!".

- Да уж, с таким котом и собаку не надо держать! - воскликнула Надя.

Коту, видно, надоело наше внимание, так как его шерсть вздыбилась, а пасть открылась, показав ряд мелких, но не менее острых зубов.

- Пойдемте отсюда, а то вдруг его давно не кормили!

Мы были уже почти возле конца Лебедева, как увидели довольно запущенный дом. Хотя, скорей всего, он выбивался на фоне рядом большего, видно, летом побеленного дома с голубым ярким заборчиком, зацементированным участком возле ворот, развивающимся флагом России над крышей и тявкающей собачкой, которая пыталась, протиснуть свою моську между зубцами забора. Рядом же дом, который мы приметили, был с каменным, высоким и облупленным забором, с выгоревшей на железной двери краской и впереди с заросшей травой, со слегка вытоптанной тропинкой. Над забором виднелась длинная крыша, которая поворачивала влево, полоса стены, и верхняя часть рабы,  с облупленной, посеревшей белой краской.

- Постучим? - предложила Надя.

- А если нам откроют то, что делать будем? - спросила Катя.

- Представимся какими-нибудь хари-кришнами, -  улыбнувшись, предложила я.

Катя положила левую руку на бедро, приспустила  второй рукой очки и томно проговорила:

-  А вы верите в бога?

- Ахаха… Тебе только плетки не хватает! - рассмеявшись, добавила я, и вторила за ней: - Вы верите в бога? Нет? - Затем я сделала вид, что дергаю хлыст. - Тогда я тебя накажу, противный!

- Боюсь, тогда нас примут не за служителей церкви, а за стриптизерш, - проговорила Катя, а потом оглядела нас и добавила: - Да и, вообще, мы не слишком похожи на служителей церкви.

 В это она была права. Я была одета в темно-синие джинсы, кеды и пайту с черепом, да еще сумка в виде гроба, не говоря уже о пирсинге. Надя так, вообще, была в стилах, джинсах с разорванными коленками и черной косухой со скелетом с одним глазом, который держал в руках бутылку с ромом, на котором был изображен тоже скелет, только в пиратском прикиде, а за плечом у нее висел бэк со Сплинк Нотом. Более-менее одетой была Катя: в сером, вязаном платье до колен, черных лосинах с серебреными вставками по краям, замшевых полусапожках и кожаной куртке.

- На стриптизерш тоже, - заметила Надя. - Ну, кроме одной, - добавила она, взглянув на Катю. Та фыркнула и застегнула куртку, словно ей впрямь придется, раздеваться, если в доме кто-то будет и ее приму за стриптизершу.

 - Да уж, с нашим прикидом, нам тогда нужно будет спрашивать: "Вы верите в Дьявола?", - протянула весело я.

- Чтоб нас отсюда с вилами погнали! - фыркнула Катя.

В следующую секунду, калитка возле которой мы застыли, с противным скрипом отворила и вопрос: "Стучать или не стучать?" решился сам собой. На улицу вышел мужик с ведром в руках в потертых синих спортивных штанах образца "СССР", полосатой бело-синей майке и в резиновых розовых шлепках с салатовыми цветочками. Короткие, грязные волосы торчали в разные стороны, а лицо со щетиной было помятое и сразу же могло поведать, чем мужик занимался ночью.

- Извините, - подошла я к нему, дождавшись, когда он выльет ведро в траву и повернется.

- Че? - Хоть я стояла от него в шаге, но перегар до меня долетел такой, что мне силой пришлось,  бороться с подступившей тошнотой.

- Вы не знаете, тут нигде дом не сдается?

- Не знаю, - буркнул он и быстро удалился, на прощанье одарив наши уши еще одной порцией скрипучего звука.

- Хоть бы маслом смазал, - морщась, протянула я, подходя к подругам.

К сожалению, на улице Иванушкина нас ждал нелучший результат. Посовещавшись, мы решили пойти в магазин, пораспрашивать продавщиц, а заодно купить пива и пойти его куда-нибудь выпить.

- Ну, просто иди на кладбище, и склеп снимай! - возмущалась Надя.

- Может, и вправду, на кладбище сходим? Может, кто склеп сдает, - со смешком предложила я. - Правда, там  соседи почти на каждом шагу.

- А они тихие, как раз возмущаться не будут, - добавила Катя.

Продавщица в магазине с затейливым названием "Перекресток", который находился и впрямь на перекрестке в одной улице от кладбища, лишь развела руками. Надя на всякий случай оставила ей свой телефон, если она что-то узнает. 

Мы купили два литра пива "Белый медведь", пачку фисташек, сухарики "холодец с хреном" (при этом Надя заявила, что лучше бы с дымком, но так как у нас уже есть один "с дымком", то лучше взять их), пачку сигарет и три литровых стаканчика. Пить пиво мы решили пойти… на кладбище, шутя по дороге, что может, там все же найдем подходящий склеп, который сдается в аренду.

До кладбища нам нужно было пройти через одну улицу, потом мимо разваленного детского садика, нескольких домой и широкой заасфальтированной дороги, которая вела в сторону моря.