Страница 8 из 149
- Ну чего ты хмуришься? - кинула она в меня кругляшкой. - Нам в кои-то веки повезло, а ты смотришь на меня, словно я убить монашку за деньги нанялась, а не всего лишь ее ограбить!
В везение подруги я не верила. Особенно, в такое большое и прибыльное. И я уверена, что в этом задании есть какой-то подвох, о котором нам постеснялись сообщить. Не зря же из-за какой-то древней рухляди они готовы столько заплатить!
- Притом Сирин - это очень-очень-очень, - последнее "очень" она вдобавок выделила интонацией, хотя по мне и одного было бы достаточно, - древнее божество, которое относится к Первым Богам или, как говорят эльфы: Те Кого Помнят Только Бессмертные. - Ивильмира принялась азартно собирать разбросанные по подстилке сверкающие кругляшки в мешок. - Так что охраны там быть не должно. Мало, кто знает, где этот храм находится, а многие так, вообще, знать не знают ни о каких Первых Богах.
От ее слов мне лучше не стало. Нехорошее предчувствие кусалось словно блоха. С одной стороны, пусть живет себе, мне не жалко, но с другой, чешущиеся укусы настроения не подымали, а, наоборот, заставляли раздражительно дергаться.
Ивильмира подошла ко мне, подняла кругляшек возле лап, погладила между ушей, приговаривая:
- Вот увидишь, все будет хорошо!
После этой фразы мне совсем расхотелось куда-то идти, так как удача у подруги всегда извивается словно змеиный хвост, который невозможно поймать не то, что в лапы, в руки!
***
Опять та же проблема: " В трактир с собаками не входить!". Хорошо, что мы с вышибалой на дверях поняли друг друга с одного взгляда и вопросительного рыка: "Тебя что-то не устраивает?", и повышенный интерес к его филейной части мне изображать не пришлось. Но как только мы зашли, то до моего носа донеслись два знакомых запаха: один смердящий гнилыми цветами, а второй - потом и высохшей на солнце тиной.
Я застыла, навострила уши и прижалась к полу.
- Девушка, не желаете познакомиться?
- Такая красотка и без компании.
За дальним столом сидела женщина и к ней приставали два мужчины-оборотня. Но меня заставили волноваться не оборотни, с которыми ирусаны находились не в радушных отношениях, а именно двуногая, фривольно устроившаяся на стуле, выставив на обзор свои ноги.
- С подобными отбросами? Не желаю!
- Эй, девка, нечего тут из себя строить!
Ивильмира, заметив мои действия, опустилась на корточки и шепнула:
- Эль, что случилось?
Я повела носом, и она повернулась, чтоб посмотреть, на что я указываю.
- Она, кажется, тебе прямо сказала: "с подобными отбросами не общаюсь!".
К одной опасной женщине подошла другая, вот только опасна она была уже не для меня.
- Какого светлого она тут забыла? - раздраженно спросила Ивильмира.
Но не женщина, вступившаяся за свою подругу, не светлый, которого упоминают всякий нужный и ненужный раз, и тем более не я, так ей и не сумели ответить, поэтому она резко поднялась на ноги и, развернувшись к выходу, сказала:
- Эль, проваливаем, пока нас не засекли!
А я что? Я только за! Так же как и заставивший себя широко улыбнутся мне вышибала. У меня от подобной ужимки удивленно округлились глаза и заболела пасть, а представляю, как у него бедненького скулы-то свело. И пока я сочувственно глядела на эту улыбку-оскал, подруга опять умудрилась куда-то вляпаться... точнее, врезаться в желающего зайти в трактир двуногого. Вот только если Ивильмира и умела признавать свои ошибки, то наглядно демонстрировать раскаянье, она способна не была.
- Ты... открой... свои... а потом... на... и... в... а после... и в...
Если бы я не была знакома с ней столько лет, то впала бы в такой же шок, в какой впали пострадавший, сопровождающий его двуногий и вышибала с заклиненной попыткой на приветливый оскал, который медленно, но верно, перетекал в недоуменный. Хотя это была очень сокращенная версия для подобного маршрута.
Я с опаской глянула назад, но там цитировали подобный монолог, поэтому на конкурента внимания никакого не обратили.
Ивильмира напыщенно задрала подбородок, окинула пострадавшего надменным взглядом и решила гордо (точнее поспешно) удалиться, но удача никогда не держала ее в своих фаворитах. Двуногий, который, скорее, получил моральную травму, нежели физическую, схватил ее руку выше локтя и зло прошипел:
- Что ты сказала?
Женщина с охотой повторила, добавив новопридуманные повороты событий. Повороты покорили всех, включая двуногих в таверне, так как там недоуменно притихли, и к нашей "труппе", кажется, даже прислушиваться стали в желании, обогатиться подобными "перлами".
Глаза пострадавшего расширились до такой степени, что казалось, дашь подзатыльник, и они выпадут, а мозг, кажись, вовсе спекся от осмысления всех тех тропинок и находящейся на них разнообразию живности, с которыми он непременно должен вступить в интимные отношения, так как он произнес: