Фроанхельская битва

— Спасибо, что спас. Я… после того случая я понял, что ты не трус. Не такой трус, каким пытался казаться.

— Ух ты! Это вы меня сейчас похвалили?

— Да.

Странно так. Одно короткое «да» — и Талиан неожиданно для самого себя испытал облегчение. Хотя, чего странного? Когда между ними исчезли надоевшие недомолвки и секреты, подозрительность, навязанные другими правила и условности.

Осталась только предельная честность.

— Ну и последнее… — Фариан набрал воздуха, как перед прыжком в воду. — Вернулся я… потому что не захотел умирать рабом.

Талиан посмотрел на него с недоверием и нахмурился.

— Погоди! Но я же тебя освободил?..

— Да неужели? — Фариан презрительно усмехнулся. — Вы кинули в меня одеждой и велели убираться из лагеря! Спросили ли вы тогда, Фариан, дорогой, а хочешь ли ты уезжать? Нет! Вы всё решили за меня.

— Но…

— Всю мою жизнь всё решали за меня! — вскричал тот, захлёбываясь словами и плещущейся в них злостью. — Что мне есть, в чём ходить, чем заниматься, во что верить. Никого не интересовали мои желания. Ведь я раб. Прикажут — пою, прикажут — танцую. И знаете, что самоё обидное? Я ведь вам говорил! Помните? Я сам сказал, чего хочу. А вы…

Талиан виновато опустил глаза.

— Не помните? Вы меня вообще когда-нибудь слушали?

— Я мог думать в тот момент о чём-то другом.

«Более насущном», — подумал Талиан, но мысль эту вслух не высказал.

— Я попросил вашего разрешения, чтобы остаться рядом. Всё, чего по-настоящему хотел. Даже с риском для жизни. А вы взяли — и прогнали… — Фариан высвободил руку. — Так зол был на вас, что забрался на лошадь и сходу пустил её в галоп, чуть от страха потом не умер. Она же как понесёт, а я последний раз верхом ездил — когда это ещё было! Еле остановил её, отдышался, запрокинул голову к небу, и такая вдруг разобрала тоска. Меня же когда насиловали, рядом толпа поклонников стояла. Каждый второй в любви клялся, каждый пятый обещал из гарема выкупить, но когда я кричал, когда умолял сделать хоть что-нибудь, стояли и просто смотрели. Ах да! Самые нежные стыдливо отводили взгляды. И никто, ни одна тварь, ни слова против императора не сказала! — Фариан посмотрел ему прямо в глаза, и от этого взгляда стало больно. — Но если я кому-то и был по-настоящему дорог, то вам. И как бы на вас ни злился, как бы ни осуждал за бесчувственность и тупость, бросить на верную гибель всё равно бы не смог.

Вот что на это можно было ответить?

Талиан разглядывал мусор, забившийся в щели между досками пола, и молчал. От стыда хотелось провалиться сквозь землю. Но чем дольше он молчал, тем становилось тяжелее.

— Я решил, будет справедливо, если вы на себе прочувствуете, как бывает, когда выбирают за вас. И выбор этот вы ни отменить, ни последствия его исправить не можете. Только смириться, принять и как-то научиться с этим жить. Поэтому вернулся. Поэтому и стал императором. Пусть только на один день, но… Не в шутку. Всерьёз. Потому что впервые я, а не вы, принимал решение за нас обоих.

— Но ты умер! Умер! — выкрикнул Талиан, вскакивая на ноги, и за ним на пол с грохотом упало кресло. — А ведь я прогнал тебя, только ради того, чтобы жил!

— Но забыли спросить, хочу ли я этого. — Фариан обезоруживающе улыбнулся и запрокинул голову в попытке удержать слёзы. — Я увидел, как вы кладёте на сундук мечи. В жизни большего для меня никто никогда не делал. Так что… уж извините, мой император, но в тот миг я понял, что по-настоящему могу всё. В тот миг я по-настоящему начал жить. Пусть цена оказалась высока, она уплачена —  и я ни о чём не жалею. Не жалейте и вы.

— Дурак! Ну что ты за дурак! Как можно не хотеть жить?! Да ещё и требовать каких-то вопро…

— Кого-то вы мне напоминаете, — протянул Фариан ехидно, вытер глаза и улыбнулся шире.

— Слушай! Ты высказался. Может, и мне дашь сказать, а?

— Определённо напоминаете! Тан Анлетти тоже терпеть не может, если его перебивают.

От такого сравнения Талиан чуть не задохнулся. Он и тан Анлетти? Вот вообще ничего общего!

— Ни разу я на него не похож! Ни в чём!

— Неужели? Вы меня прогнали прочь, он вас в сундук запихнул. И цель одна, и методы. Но да, зачем нужно спрашивать?

Талиан застыл на месте, словно врезался в невидимую стену — в висках грохотало сердце, ладони сжимались и разжимались, но гнев понемногу растаял, уступив место грусти.

— Прости, — пробормотал он и кривовато улыбнулся. — Теперь я понял о чём ты, но всё равно не согласен. Я никогда не буду таким, как он.

Фариан рассмеялся, а его образ постепенно начал истончаться и тускнеть.