Реки времени

- Правда!? – воскликнула Алассэттари.

- Это Макс. На нем знаки Южного Бога.

- Ты опять?

Неужели теперь они вдвоем будут бегать вокруг меня.

- Вы обманываете себя. Не думал, что эльфы так глупы!

- Это наша вера, - серьезно ответил Энгвар. – Предвестник будет перед приходом Хонсу-Ат-Каалайи, когда Каалайя родится, боль, что погубила город, будет искуплена, и эльдар смогут вернуться в святые земли, жить рядом с Вала. Вновь вернется эпоха Двух Миров, и мы встретим Эру, который спустится к нам с ярких звезд.

- Как это знакомо! Второе пришествие! Ну и ждите своего Хонсу, Эру и кого угодно, только меня не примешивайте! – я подскочил. – А я выполню задание и вернусь домой. Нет! Вначале найду Артура. А там видно будет.

Совсем расстроенный, я ушел во тьму и, найдя выступ скалы, спрятался за ним. «Я обычный человек, обычный», - твердил я про себя, - «Никакой не Предвестник, просто Макс Смирнов. Ага! А как же неясность происхождения?» - съехидничал кто-то в моей голове. – «Полуэльф – это уже что-то значит. Отстань», - сказал я сам себе. – «Глупец!» - продолжал голос. – «Неужели тебе никогда не хотелось быть кем-то более значительным, чем просто Макс, серая мышь в сером мире!? – Нет. Не хотелось!» - упирался мой второй голос. – «Врун!» - отрезал ехидный голос и обиженно замолчал. Заманчиво было окунуться в игру в Предвестника, эльфов и спасение миров, но логическая часть сознания упиралась и возмущалась.

Засыпая, я успел поймать только одну мысль – «А как же Хранитель?! Каково быть Хранителем?» - и почувствовал, что падаю в сновидение. Казалось, я летел очень долго и, в то же время, настолько быстро, что неясные частицы света сливались в белые тонкие линии, сопровождавшие меня до пункта назначения. А то, что он существовал, я не сомневался. Я летел и ощущал, как мое тело становилось то мягким, как пластилин на солнце, то текучим, как вода. Закончилось всё внезапно - мягкий толчок, и я открыл глаза.

Я стоял на холме. Аромат зеленых трав и цветов смешивался со стрекотом кузнечиков и светом солнца, образуя целостную картину одного момента Жизни. Разноцветные бабочки кружили вокруг меня, я поднял руку с желанием рассмотреть хотя бы одну, и коричнево-красная бабочка тут же села в мою ладонь. С удивлением разглядывая ее, я вдруг осознал, что могу видеть сразу не только настоящее этой бабочки, но и ее прошлое и даже будущее. Она была для меня одновременно гусеницей с ярко-красной полоской на коричневой спинке, темным коконом, притаившимся в тени трав, бабочкой, летящей над холмом, и бьющейся в паутине жертвой пищевой цепочки.

И это чувство единого видения прошлого, настоящего и будущего было приятным и пугающим одновременно. Отпустив бабочку, я еще раз осмотрелся. С одной стороны холма, внизу, виднелись сельские дома и огороженные участки для лошадей. Я был уверен, что сейчас там готовятся к празднику и знакомый мне человек, пожилой индеец, негромко обсуждает со своими товарищами порядок выступлений. Кажется, они спорят о качестве звука и о том, как лучше расположить микрофоны. Этот индеец – хороший человек и может быть полезен Институту. Чужие, странные мысли.

Я спустился с холма в противоположную от поселка сторону и увидел, что стою перед очередным взгорком. Это место видимо сплошь состоит из холмов. Я остановился, и удивительные чувства ростками пробивались в моем сердце. Внезапно я полностью осознал, что мое тело больше не принадлежит мне, мои мысли – это мысли другого человека. Тело стало ощущаться как более сильное, более гибкое, возникла уверенность в больших физических возможностях, но без обязательной горы мышц. Я ощущал себя довольно высоким человеком, подтянутым, даже изящным. Я посмотрел на свои руки – обычные мужские руки с широкими ладонями, длинными тонкими пальцами и четким рисунком мускулов. Такие руки могут принадлежать кому угодно – ученому, хирургу, музыканту. Но кто я?

А разум! Какое же бремя я должен нести?! Возможно ли, жить с абсолютным знанием всего? Я знал и жаждал знать. Осознавал, что даже неизведанное в любой момент податливо распахнется навстречу моему уму, будет впитано и освоено. Если я не знаю чего-то, значит мне это не нужно в данный момент, а затем я просто смогу взять нужную информацию, как обычно это делают люди в библиотеках. И это нравилось. Я ощущал себя Древним, но не старым. Мудрым, знающим саму суть жизни, ее механизмы и законы, но невероятно влюбленным в мир. Я хотел радоваться и радовать всё вокруг. Я сострадал. И еще оставалась маленькая темная часть неподдающегося познанию, и это доставляло радость и боль одновременно. И было еще что-то - грусть и чувство великой неизбывной любви, которая была потеряна когда-то.

Медленно ступая, я поднимался на очередной холм, глядя прямо перед собой. Навстречу, с другой стороны, собирая цветы, шла девушка с очень темными волосами, заплетенными в косы по индейскому обычаю, и в одежде женщин ее племени. В городе она носила обычную одежду по моде 21 века и ездила на стареньком 2040 года выпуска форде, но ради праздника оделась как ее предки.

Всё это моя душа поняла сразу, в мгновение нашей встречи.

Мы сошлись на самой вершине холма. Наши взгляды пересеклись. Ее глаза, где когда-то я видел Смерть, сияли Жизнью. Теперь я знал, что она вернулась ко мне.

Как только пришло осознание, силы, принесшие меня сюда, вновь пришли в движение, и через мгновения тьмы я очнулся возле дома с прекрасным садом, с райскими цветами, и девушка с восточными глазами умоляюще смотрела на меня. Ее губы продолжали шептать.

- Отпусти меня.

В последний раз я взглянул в темные глаза и, увидев, что в них нет Жизни, с болью понял, как заблуждался раньше, выстраивая этот искусственный мир.