Полуночница

— Ни в какой. У меня есть здесь дом.

Больше я вопросов не задавала. Мы передали лошадей в городскую конюшню и дальнейшую дорогу проделали пешком. Я шла, с любопытством разглядывая улицу.

Всё в окружении выдавало приграничье: начиная с людей, пестрящих медными волосами и бронзовой кожей, и заканчивая арманьёльской архитектурой. Во многом присутствовало смешение стилей и культур. Чужестранные названия на улочках писались на языке царства, а из трактиров пахло южными специями, которые, судя по вывескам, добавляли в традиционные в Льен блюда. Даже лошади, встреченные в городе, казались другими: удивительной красной масти, с тонким и изящным телом. Я же чувствовала себя так, будто очутилась в другой стране.

Мужчины хорошо ориентировались в незнакомом для меня месте. Они уверенно шли, не петляя по многочисленным улочкам. Я пыталась запомнить дорогу, но быстро сбилась, когда в очередной раз что-то интересное привлекло внимание. Пришлось довериться своим провожатым.

В Нижнем Краке кипела жизнь. Здесь активно занимались торговлей, и даже при беглом осмотре я заметила в продаже много незнакомых предметов и новых продуктов. Люди разговаривали очень громко и с непривычным акцентом. Речь вроде бы на знакомом языке звучала необычно: присутствовали другие интонации, некоторые звуки произносились будто бы искажённо. Близость с Арманьёлой давала о себе знать, и наряду со своим языком я слышала и чужой, а в обиходе проскальзывали незнакомые слова.

Среди ярковолосых людей моя неприметная светло-русая макушка привлекала взгляд. Я ощутила себя маленьким воробышком, очутившимся среди разноцветных сказочных птиц. Смешение кровей с жителями соседней державы сделали жителей Нижнего Крака не похожими на всё остальное население Льен. Это странным образом отличало их не только от подданных царства, но и от арманьёльцев, чьи черты особенно ярко играли в горожанах.

Пока я озиралась вокруг, успела забыть об усталости и даже не заметила, как мы подошли к нужному дому. А ведь этому зданию тоже было чем удивить. На его фоне жилище Ивара в Берльорде смотрелось жалкой лачугой, хотя я бы не назвала увиденное сооружение роскошным.

Построенный дом тоже имел арманьёльский стиль. «Сдержанный, но будто знающий себе цену», — так я его охарактеризовала. Заходить внутрь стало как-то боязно. Я замерла позади путников, разглядывая белый фасад, требовавший постоянного ухода. Захотелось оставить мужчин и снять комнату на постоялом дворе, чтобы вернуться сюда уже чистой и посвежевшей. Меня не покидало чувство, что сработает какое-нибудь заклинание и меня «вытряхнет» из дома, как только я оскверню его своим присутствием.

— Уна, идёшь? — повернулся Барни. Я выдохнула и пошла за мужчинами.

Разумеется, в подобном жилище хозяин соседствовал с множеством слуг. Когда мы появились, они с воодушевлением встретили Ивара. Я привычно спряталась за спину вора, не давая себя разглядеть.

«Да тут любая служанка лучше меня одета!» — испуганно подумала. Отметив этот неприятный факт, я побоялась, что сейчас вся прислуга начнёт смотреть на меня с брезгливостью. Пыльная и изношенная за время пути одежда смотрелась ужасно. Я не могла представить, как от меня должно было вонять грязью и потом после того, как я долго не имела возможности нормально помыться.

Но всё вышло не так скверно, как я предположила. Меня встретили сдержанно, но с неожиданным теплом, и предоставили комнату на верхнем этаже. Я поспешила скрыться.

Зайдя в нужную спальню, я едва ли не прослезилась от счастья. О такой пышной кровати с множеством подушек, дорогим атласным бельём я не могла мечтать и в Берльорде, а уж после ночёвок в лесу... Я посмотрела на ложе с благоговением и схватила Фрая, когда он намётанной походкой отправился на постель.

— Ну уж нет! — пригрозила коту. — Тебе тоже не мешает вначале помыться.

Он горько мяукнул и с жалостью посмотрел на кровать, но я не собиралась менять решение. Оглядевшись вокруг, я поняла, что дом нравится мне всё больше и больше.

Комнату обставили в спокойных кремовых тонах. Стены обили бледно-жёлтой тканью с ненавязчивым цветочным орнаментом. На столе, в вазе, стоял букет чайных роз, и в воздухе приятно пахло цветами. Я провела пальцем по бархатным лепесткам, наслаждаясь их мягкостью.

В примыкающей комнате обнаружилась не кадка или бадья, а настоящая ванна. Я стянула с себя одежду, обрадовавшись, что наконец могу от неё избавиться. От грязи ткань загрубела, и мне давно хотелось надеть что-то иное. Я соскучилась по чистоте.

Я закрыла дверь, отрезав кота от спальни, а сама погрузилась в воду. Фрай упрямо сидел под дверью, всем своим видом демонстрируя, что участь узника пришлась ему не по душе, и обижено скрёбся когтями по полу.

Я забавлялась с душистой пеной, пуская пузырьки в полёт. Отмокая в горячей воде, я расслабилась и едва ли не замурлыкала от удовольствия. Закрыла глаза и разомлела. Хотелось провести в ванной весь оставшийся день.

Пока я плескалась, не сразу заметила, что кот прекратил шуметь. Я вздрогнула, когда услышала чужой голос. Часть воды выплеснулась из ванной, когда я резко приподнялась, чтобы оглядеть визитёра.

— Уна, я хотел сказать...

— Ивар?! — возмущённо пискнула я, прервав его.