Полуночница

Наконец Ульмар очутился в кровати. Мев задумчиво осмотрела его и сказала:

— После всего у него явно останутся синяки. Надеюсь, он примет их за последствия бурной ночи, а не за что-нибудь ещё.

Я поняла, что наше время подошло к концу и пора покинуть комнату. Вспомнив, что нам предстояло ещё навестить Сельм-Рамста, я спросила:

— С Канором поступим так же?

— Да, но это случится завтра.

Увидев, что я собираюсь выйти, Мев окликнула меня:

— Подожди! — остановила северянка.

Она пощипала моё лицо и взлохматила волосы. Теперь зеркало отражало мой не слишком приличный внешний вид. Хорошо, что в этом облике меня никто больше не увидит.

— Теперь можно.

Мы обе вышли, и стражи пропустили нас, но я злилась, видя их понимающие улыбки. Мев ещё хотела со мной поговорить, но я не пожелала её слушать, а оказавшись в одном из безлюдных коридоров, вернула себе облик Лины Гарсия.

Идя в свои комнаты, я всё думала о девушке и о том, как с ней поступила судьба. Неожиданно я почувствовала кожей холод — ожерелье внезапно расстегнулось и соскользнуло с шеи в корсаж. Вот ведь... демоны! Как не вовремя!

Воровато оглянувшись вокруг, я облегчённо выдохнула: вроде никого не было рядом видно. Я достала украшение и начала возиться с замком. Как назло, он никак не поддавался. Застёжка оказалась слишком хрупкой, и подвела в самый неподходящий момент, когда я очутилась одна. Даже Милош, который мог бы наложить слабую иллюзию, отсутствовал. Меня ничто не защищало.

Пальцы от волнения практически не желали слушаться. Руки дрожали, и мне никак не удавалось совладать с ожерельем. Я лишь надеялась, что, если кого-то встречу сейчас, никто не сможет узнать во мне северянку из трактира в Берльорде. Но я ошибалась.

— Уна?! — послышался за спиной потрясённый возглас.

Мне не стоило поворачиваться, не давая случайно встреченному человеку разглядеть ничего, кроме профиля, но я не успела подумать. Удивлённо замерла, встретившись глазами с... Аресом.

Мне не верилось. Всё сложилось слишком неожиданно, но иногда жизнь подкидывает самые невероятные карты. Этот раз не стал исключением. То ли Треокий решил посмеяться надо мной, то ли щедро одарить — я не знала, но не смогла сдержаться и бросилась в объятья старого друга.

Арес изменился. Это уже был не тот парень, горланящий со мной песни ночью на крыше и стащивший у дяди «вишенку». Прежний беззаботный юнец исчез, уступив место сильному и уверенному в себе мужчине. Но, пусть он и повзрослел, всё равно я осталась для него всё той же подругой, которой можно доверять.

— Уна... Живая! — не верил он. — Полуночница!

Я слушала его голос, почти что забыв, что на нём форма стражей с гербом Грасаля. На этот миг я вернулась на несколько лет назад, когда работала в трактире Расмура и проказничала с его племянником. Пусть судьба разлучила нас, но глубоко в душе мы всё ещё оставались теми беззаботными Уной и Аресом, какими были раньше.

Встреча с другом оказалась тем самым глотком свежего воздуха, которого мне не доставало. Я уже не верила, что мы когда-нибудь увидимся, и вот... Арес совсем рядом.

«Арес, Арес...» — радостно звучало в мыслях.

— Уна, где ты пропадала всё это время? — требовательно спросил он. — И вообще, о чём думала, когда оставляла то письмо?

Посыпались вопросы, и я невольно поморщилась. Обстоятельства сложились так, что я не имела права отвечать на них искренне. Это... страшно, когда приходиться лгать лучшему другу. Особенно такому, успевшему стать родным, занять роль старшего брата, как Арес.

Тем временем от его взгляда не укрылись ни дорогое платье, надетое на меня, ни шёлк и кружева, ни россыпь камней на ткани и даже тонкие перчатки на руках. Выглядела ли я так когда-либо?

— Уна, что, Треокого ради, произошло?!

Я покачала головой, ощущая во рту кислый вкус, как после арманьёльских лимонов. Я знала, о чём подумал Арес — что мне посчастливилось стать любовницей какого-то аристократа. Непроизнесённые слова разделили нас стеной.

— Не спрашивай. Я не могу всё рассказать тебе, но ты не должен обо мне волноваться.

— Думаешь, этого достаточно, чтобы я сдался? — с пылом сказал он, до боли сжимая мои руки.

Я не знала, что ему ответить. Страж точно не примет моего желания сменить власть. Государственные перевороты не для хрупких девушек, да и друг ещё несколько лет назад признал господство верян. Я верила, что он откажется от своего решения, узнав, что Олав — демон, но... Я не могла раскрывать свой секрет! Никто в замке не должен знать, что я зрячая. Достаточно и того, что это выяснил Дамиан Грасаль и рассказал Мев. Князь явно не приблизил Ареса так близко, чтобы доверять сокровенные тайны.

— Я не понимаю тебя, Уна. Почему ты не можешь честно всё рассказать?

— Прости, Арес, — опустила я глаза.