Страница 24 из 27
После произнесённых им слов она стала совсем пунцовой. Быстро встав со скамьи, Мария-Маша, прижав ладони к лицу, заспешила в сторону расположенного неподалёку отеля, в котором, как понял Вадим, она проживала.
«О, Господи, что же я натворил?! - упрекнул себя Вадим, - она же теперь меня десятой дорогой обходить будет! Старый идиот!
Несколько дней подряд она не приходила, и Вадим стал даже скучать без неё. Ему понравилась девушка своей непосредственностью и какой-то незащищённостью, что ли.
В душе Вадима происходило малозаметное оттаивание, совершенно малюсенький, но интерес к жизни, чуть-чуть заметный росточек.
Он почувствовал это. Поворот к чему, куда? – спрашивал он себя, и пока неясное ещё ему волнение тревожило его душу.
Зелёный росточек стал пробиваться сквозь кору застывшей в холодном мраке души, а вокруг росточка, ещё слабенького, образовывалось пятнышко тепла. На четвёртый день ожидания и надежды, он вновь увидел Машу сидящей на скамье. В душе его что-то всколыхнулось, заставило быстрее забиться сердце.
- Здравствуйте, Маша! – от волнения его голос пресёкся, - яаа… очень надеялся, что вы придёте, ии-и… я вас ждал.
- Здравствуйте, Вадим Дмитриевич! Простите, я не могла прийти, я сопровождала шефа. Мы были…
- Не нужно объяснений, Маша. Я… всё понимаю…. Работа, есть работа. Все мы рабы своих обязанностей.
- Яаа… хотела только сказать…, извиниться…, - и она мило покраснела.
* * *
С этого дня они окончательно подружились. Их встречи происходили всё чаще. Они много гуляли по городу, несколько раз пообедали вместе, а однажды, он пригласил её в ресторан. Дружба их с каждым днём становилась крепче.
Теперь Вадим часа не мог прожить без Маши, и ему казалось, что рабочий день очень длинен, что минутная стрелка еле движется, и он всеми фибрами своей души пытался ускорить её ход.
При встречах с Марией, Вадим, по её теплеющему взгляду, видел, что и он ей не безразличен. Это радовало его, и грудь наполнялась нежностью к девушке, посланной ему самими небесами. Из жизни Вадима ушёл холод вечной мерзлоты, его душа оттаяла, и в ней, после неимоверно долгого перерыва, запел соловей любви.
Прошло три месяца и, при очередной встрече, она ему сказала, что время её стажировки подошло к концу и ей пора возвращаться в Россию.
Сердце его ухнуло куда-то вниз, а дыхание приостановилось. Вадим совершенно забыл, что Машенька в Брюсселе на стажировке и когда-нибудь им придётся расстаться. И, непроизвольно, со стоном, у него вырвалось - «А, как же я? Маша, я же люблю тебя!»
- Я, я, о Господи! Вадим, я тоже люблю тебя! – она прижалась к нему. Но… как же быть, я должна уехать! Меня ждёт работа в Москве, - глаза её увлажнились от подступивших слёз.
- Машенька, милая, родная, я что-нибудь придумаю. Ты подожди, не торопись, не улетай, - зачастил он, - я же не смогу без тебя.
На следующий день, прямо с утра, Вадим развил бурную деятельность. Он помнил, хоть и не совсем точно, поговорку - «Спасение утопающего, дело рук самого утопающего» и, применив её к своему случаю, поднял на ноги все свои немалые связи и друзей.
Было трудно. Машенькина компания хоть и поддерживала контакт с Российским торгпредством, но не настолько, чтобы зависеть от неё. Но Вадим был настойчив, он боролся за собственное счастье и очень надеялся – за счастье Маши!
К концу рабочего дня он так вымотался, что пришлось некоторое время посидеть, откинувшись на спинку кресла, без движения. Вадим был доволен и счастлив, его труды увенчались успехом – Маша останется в Брюсселе.
Вечером, при встрече, Маша, сияя улыбкой, бросилась в его объятия и, заглядывая в глаза, зачастила:
- Вадим, кричи - Ура! Меня оставили в Брюсселе, я буду работать в головной компании. Представляешь, я уже собиралась уходить, а тут вызов к самому вице- президенту. Он поздравил меня с окончанием стажировки, сказал, что я себя хорошо, даже отлично, зарекомендовала как специалист, и они решили оставить меня здесь. Вадим, дорогой, он предложил мне место своего помощника. Ура-а-а!
И вдруг, чего-то испугавшись, скорее всего его молчания, она, побледнев, дрожащим от волнения и непонимания его молчания, голосом, спросила: «Вадим…, ты что…, недоволен?»
- Радость моя, я не нашёл ни единой щелочки в твоей сумбурной речи, чтобы вставить хоть слово. - Конечно, я очень рад за тебя! Я рад за нас обоих.
Вадим видел, Мария искренне радуется своему назначению, а ещё больше обрадовался он, когда она, не стесняясь прохожих, повисла у него на шее и стала целовать в губы.