Страница 114 из 133
- Помнишь, да? - лорд разулыбался, треснула корочка на губах. - Я и после Дитту за руку держал, когда она прошлой зимой Рамиро рожала.
- Дай бог миледи такого счастья еще много раз.
Внизу, в зале, голосили разбойники. Во дворе плясали или дрались. В трубе выл ветер, огонь едва шевелился среди торфяной трухи. Пахло кислым дымом.
- Сейчас повязку поменяем, - сказала Ласточка. - Милорду что-нибудь требуется? Накапать еще чудова молочка?
- Лорду твоему горшок требуется. И воды простой напиться. А с молочком этим обождем пока. Не след мне привыкать к мороку. Не помер - и хорошо, а там по старинке как-нибудь справимся.
Он прав, думала Ласточка, пока руки выполняли привычные действия. Капелька на язык - и нет ни усталости, ни боли, годы долой, голова легка и взгляд ясен. Ласточке не помешала бы эта капелька - чтобы спину не ломило, чтобы не щипало глаза, чтобы сбросить одурь недосыпа... а через полчетверти еще капельку, а потом еще, а потом еще...
Она помотала головой и тут же пожалела об этом. Глухая ночь. Каевы люди гуляют. Утром штурм. Чем закончится, даже думать неохота. Ничего, в могиле наспимся.
"...названный священник смело приступил к божьему делу, а кроме того, проповедовал простецам, призывая их отбросить богомерзкие ритуалы языческие и заменить их обрядами пути Спасения. Так-то, благословлял поля, дабы полные непристойности детородные члены, из дерева излаженные, перестали умащать маслом и медом, сочетал браком живших доныне во грехе и окунал в купель младенцев"
- Ыыыыы! - подвывала Ланка. - Господи боже, за что мне наказание такое, мамочки мои!
Она стояла на коленках, повиснув на перекошенной стойке для оружия, и покачивалась из стороны в сторону.
- Это не наказание, а обычное для бабы дело, - Ласточка передвинула светильник поближе. - Рожать ты, дай бог, через полчетверти начнешь.
- А ты, тетенька, сама-то рожала?
Огонек гнулся и плясал от сквозняка, ласточкина тень, горбатая, как горгулья, раскачивалась на стене.
- Нет, Лана, не рожала. Но сестры вашей навидалась немало, и деток немало приняла, так что слушай старую мудрую тетеньку, и все будет хорошо.
"Каждое воскресенье читал он святую божью проповедь, и, да будут все окрестные жители мне свидетелями, всякая из них была понятна и благочестива, как истинно божественное откровение"
- Ой-ей-ей, молочка бы мне, тетенька! Сил нет терпеть.
- Правда, дай ей зелья, - подал голос лорд Радель.
- Не дам, милорд. Ничего сверх того, что женщина вытерпеть может, с ней не происходит. Если что пойдет не так - тогда дам.
- Злая ты, тетенька! Не ты Каю ребеночка рожаешь, вот и ревнуешь.
Ласточка хмыкнула.
- Кай наш дурень еще, чтоб спасибо тебе за ребеночка сказать. Живы будем - разберемся, кто кому за что спасибо скажет.
- Он-то, может, и дурень, а ты-то... ой-ей-еоооой! Что б тебя так же скрючило, тетенька!
Ласточка снова хмыкнула, переворачивая лист.
"К великому прискорбию моему и всех жителей Верети, когда нареченную лорда нашего, леди Криту, в бесчуствии полном из лесу привезли, а с ней рыцарей ее, мертвых или израненных прежестоко, претерпели мы горе дважды большее"
Ланка взвыла с новой силой:
- Ай, разорвет он меня изнутри, как бог свят, разорвет! От демона же ребеночеееек!
Ласточка поморщилась.
- Что за чушь. Никакой Кай не демон, человек он. Кровь у него красная, и солю носит. Ты же сама лорду говорила. Он в церковь ходил со мной.
- Демон, демон! Взглядом леденит, Шиммель ему отеееец! Разорвет меня его отродье! Изнутри проест!
- Ну, тогда чудье молочко тебе вообще нельзя. Так ты у нас вроде мученица получаешься, а демонские милости известно куда приведут.
- А милорд-то пиииил! И ты пила!
- А с милорда спрос другой. Он как в сознание пришел, так сразу отказался. А я проверяла, можно ли милорду. Ланка, будешь нести бред, головой в ведро макну. Хочешь головой в ведро?
Ланка, упершись лбом в доски, тихонько скулила.
В пару ей выл ветер, одиноко и особо жалостно. Разбойники, вроде, угомонились.
" Мрачнее тучи ехал лорд Кавен по правую руку от повозки, ужас внушало чело его, рука на мече лежала.
Остановил блаженный старец свадебный поезд у ворот, и благословил леди бесчувственную, как благословлял до того поле засеянное, жатве обреченное.
Помутился тогда разум у лорда нашего, и с содроганием написать я должен, что пал его меч, как молния разящая, и отсек голову благочестивому старцу".
- Милорд, - Ласточка, повернувшись от света, потерла пальцем лоб между бровей. - Не подскажете ли мне, милорд, где принял кончину святой Авва Старосольский?
- Где-то в наших краях, - Радель поворочался на мешках, устариваясь поудобнее. - Тело привезли в Проречь в пчелиной колоде, когда ее вскрыли, оно оказалось нетленно. Отец рассказывал, был большой шум, Маренги собственного святого заполучили. Я тогда как раз в Оке Гор служил, оруженосцем у сэна Лобо. А что ты его вспомнила?
- Почитайте это, милорд.
Ласточка передала Раделю пергаменты и перенесла поближе светильник.
Ланка затихла, улеглась на подстилку, свернувшись клубком. Ее отпустило, не надолго, конечно. Ветер тоже утих, стало слышно, как наружи кричат вороны.