Страница 24 из 106
9.
Солнце нещадно пекло спину – пот лил ручьем. И от жары, и от натуги. Шел всего-то третий день полета, а плечи уже были сбиты в кровь и ремни намертво впились в тело, не помогали даже подложенные тряпки. Барсу казалось, что он чувствует каждый бугорок на ткани, тончайшее переплетение нитей – они просто высвечивались в мозгу и пульсировали болью. Болело все! Первый день дался им почти легко, до привала они добрались только к вечеру, но, видно, в крови все еще горел волнительный огонь: расставание с родными, домом, далекое путешествие. Только на крохотном пятачке каменной земли в несколько шагов в одну и другую сторону, куда привела их Вещая Куница, Барс почувствовал, как дрожат крылья. Трудно было поверить, что наутро их можно будет поднять. Поднял! И во второй день летели столько же, без передышки, только выпивая время от времени по несколько глотков из фляги Куницы. Плечи и крылья сначала казались каменными и как будто даже скрипели – конечно, на самом деле это были кожаные ремни, которые терлись друг о друга и о тела – потом стали гореть. И чем дальше, тем больше.
Голубая бездна под крыльями перестала казаться волшебной, Барс давно не следил за серебряными пятнышками рыб, за сменой цветов - глаза слезились от сияющих бликов. Но и закрыть их было нельзя. Тогда крылья сами собой тянули вниз, и Вещая Куница зло дергала за ремни: коснешься воды, и утянет на самое дно – сил не хватит вырваться. На вторую ночевку остановились на живом островке, не то, что в прошлый раз – одни камни. Здесь даже был кое-какой кустарник. Как Вещая Куница отыскала его в уже надвигающихся сумерках, Барс ума не мог приложить. В какой-то миг ему показалось, что они никогда не долетят до берега. Не может этот темный океан изрыгнуть сушу! Где там! Вся потонула в воде – не найти! Остается только лететь, лететь, пока крылья не коснуться воды, пока вода не обнимет…
Но островок все же появился на горизонте. Барс и Сокол поднажали из последних сил и на землю просто рухнули, подмяв под себя Вещую Куницу. Она было вспылила, но скоро замолчала. Ей тоже приходилось несладко – весь день болтаться в кожаном седле без движения. Они легли спать, не поужинав, а наутро, еще до того, как встало солнце, Вещая Куница натерла плечи Барсу и Соколу какой-то дурно пахнущей мазью. Раны обожгло, потом боль утихла. Куница обещала, что сегодня перелет будет меньше. И ночевать они встанут на самую настоящую землю - остров, а не клочок суши. Там можно будет денек передохнуть.
Но обещание отдыха не прибавило сил крыльям. Это был самый трудный перелет.
Снова было солнце. Пот разъедал ослепшие глаза. Барс покосился на Кроткого Сокола: тот уже до крови искусал губу и даже не чувствовал этого. За три дня они не перемолвились ни словом. От усталости, казалось, даже языком не шевельнуть. Да и о чем говорить? Откроешь рот, и потекут страшные мысли: долетим ли? Что там ждет на севере? А обратная дорога – дастся ли? Ну как заплутают?
Плечи горели невыносимо, сознание затуманилось, во всяком случае, Барс не мог понять, сколько прошло времени с тех пор, как они поднялись в воздух, казалось – целая вечность. Чтобы скинуть с себя морок, Барс стал думать о доме. Вот бы сейчас присесть за стол, выпить с матерью горячего душистого чая с сушеными фруктами! Залетела бы Луна, с сияющими глазами, спросила бы: «Как там на севере?». Как там…
Снег лежит толстым-толстым одеялом. Иного так и с головой скроет! А день такой короткий, что не успеешь глаза продрать, а уже спать надо! Зато летом можно вообще не ложиться: ночью светло, как днем! А зимой в полнолуние, в лесу тихо-тихо, снег искрится, переливается, деревья стоят белые… Дотронуться жалко – осыплется…
Увидеть бы!
Едва ноги коснулись земли, тут же и подломились. Солнце действительно еще не успело сесть, как и обещала Вещая Куница. Но Барс и Сокол не поднялись с земли. Дышать было трудно, в груди кололо, и стучала в висках кровь. Глаза совсем отказывались видеть. Правда, Барс слышал, что Куница встала и начала разжигать костер, и успел удивиться: откуда у нее силы? А после темнота накрыла его полностью.
Проснулись с Соколом они почти одновременно. Первая мысль опьянила: лететь только завтра! Потом грубо напомнил о себе желудок – урчание, наверно, слышно было за несколько метров. Они побрели к костровищу, возле которого уже сновала Куница.
-Очухались, наконец-то? Садитесь – ешьте!
На разостланной тряпице лежали домашние лепешки и вяленая рыбка. Барс и Кроткий Сокол не заставили просить себя дважды. Впились зубами в хлеб, пахнущий домом. Или это дом так пахнет хлебом? Скромное пиршество быстро закончилось. Но Барс почувствовал, что опьянел от еды. Сколько они не ели вот так, сидя у костра, а не на лету, неловко кусая тонкую вицу, на которой протягивала им кусочки еды Вещая Куница? Оба посланника блаженно отвалились от костра, щурясь на занимающееся солнце.
-Сегодня нужно будет пополнить запасы еды. Лететь еще долго. Возьмите удочки.
Конечно, Барс и Кроткий Сокол с удовольствием бы снова заснули, не как в первый раз – на песке и камнях, а постелив под себя походную постель, сладко посапывая, с затихшим желудком. Но Вещая Куница глянула на них так, что они, спотыкаясь и роняя удочки, поспешили прочь и взлетели только, когда она отвернулась.