Страница 12 из 136
Встав я перевёл плазменный пистолет в боевой режим и тут весь из себя железный парень, дитя суровой эпохи – разревелся. Не от страха перед смертью, таким как он на неё можно сказать наплевать. Не охота помирать конечно, но не похож он на того, кто будет унижаться и лить слёзы перед человеком с ружьём. Достали просто мужика. Нервы полетели от переизбытка впечатлений.
Я так и стоял, положив палец на спусковой крючок, глядя на то как взрослый бугай размазывает сопли по лицу и понимая, что просто не могу пристрелить этого человека. Нет – будь у меня приказ, спустил бы курок, или что там у этих плазмеров, не задумываясь. С приказом командира всегда легко, а Гюнтер не женщина и не ребёнок, он даже не гражданский. Воин, как и я. А в солдата другому солдату стрелять всегда просто.
А так… Не заигрался ли ты товарищ Лермонтов? Это для него ещё идёт Первая Мировая Война, а для тебя - нет. Это его вытащили с передовой, а ты… да тоже погиб, и даже в какой-то мере в этом виноваты те же немцы. Косвенно. Вот только вряд ли этот парень когда-нибудь назовёт их “своими”. Мы с ним разнесены по времени более чем на столетие, так стоит ли тебе находясь в этом в общем то чужом для тебя времени, убивать такого же как ты. Коллегу, по несчастью.
Да и за что? Да то что он враг? Так он мне и не враг в общем-то! Не пойми кто из исторического прошлого. Был бы фашистом - грохнул бы без промедления, но он то из второго рейха, а не из третьего…
Я медленно убрал пистолет и пожевав губу от напряжения думательной мышцы, выдал.
– Звали б тебя Адольфом и служи ты в 2-ром баварском пехотном полку номер 16, в чине ефрейтора, грохнул бы без сожаления, – не помню, успел ли Гитлер получить своё звание на момент штурма Льежа или нет, но да то было, не важно.
Сам момент требовал чего-нибудь парфорсного. И совсем не для немца, таким образом я делал большую глупость – уговаривал сам себя.
– Ну а коль ты еврейтор Гюнтер из 2-го кавалерийского корпуса, – продолжил я. – то так уж и быть. Живи. За голову извиняй, сам понимаешь. А пистолетик ты уж не обессудь я у тебя заберу…
Подхватив свой чемодан, я закрыл шлем и поигрывая трофейной “Вакой”, отвернулся и зашагал прочь. Ничего он мне голыми руками через скорлупку не сделает, это вам не неграми в баскетбол играть.
– Руссэ, погоди! – окликнул меня хриплый голос гефрайтера и я остановился. – Скажи… это… действительно будущее?
– Вопрос на миллион. Точно – не уверен, но по моей теории – да.
– И ты попал сюда… как и я? – он аккуратно поднялся на ноги, поморщился, потрогав затылок. – Чем это ты меня? Прикладом?
– Кулаком, – хмыкнул я.
– Тяжёлая рука, – он вытер рукавом нос и тыльной стороной ладони мазнул по глазам. – Уважаю. Так ты тоже из прошлого?
Бывший кавалерист всеми силами пытался сохранять невозмутимость. Делал вид, что ничего не произошло, и это не я совсем недавно раздумывал, отстрелить ему буйну головушку или нет.
– Гюнтер — это только теория… – покачал я головой. – А так да. Я из две тысячи семнадцатого года. Погиб при терракте…
– Тер-акте? Э…
– От взрыва, устроенного бомбистом, – как мог расшифровал я современный термин.
Это слово было ему знакомо, и он кивнул.
– Военный? – то ли спросил, то ли констатировал он.
– Старший лейтенант Лермонтов. Воздушно десантные войска Российской федерации, – отрекомендовался я и видя, как вытянулось лицо немца, добавил. – Обер-лейтенант по-вашему. А десант… ну, проще всего тебе будет объяснить это как…
Я задумался. Во время первой мировой десантников не было. Парашюты уже были изобретены, но массово не применялись… как бы попроще объяснить человеку?
– Это что-то типа драгун, но только вместо лошадей у нас большие аэропланы. Они доставляют нас в нужное место, а потом мы, спрыгнув с них на парашюте и приземлившись, вступаем в бой.
Гюнтер задумался, видимо пытаясь представить себе нечто подобное, однако фантазия его долго буксовала. Затем он кивнул, а дальше произошло… странное. То чего я никак не мог ожидать, немец вытянулся во фрунт и отдал мне честь.
Я задумался. А не хватил ли я лишку. Всё-таки их обер-лейтенант и наш старший лейтенант не совсем одно и то же. Конечно, можно было хоть Императором Всероссийским назваться или Генералиссимусом… Вот только мне как военному врать в таких вещах было как-то…
Немец тем временем заговорил.
– Ваше благородие! – именно так он и понял его на понятном мне языке будущего. – Как верный сын немецкого народа, не нарушая воли Кайзера, прошу вас принять командование до полного прояснения сложившейся ситуации!
– Так… – крякнул я. – Вольно солдат.
Он понял скорее тон, нежели: “что именно у солдата должно быть вольно”, расслабился и выжидательно уставился на меня. В глазах у бугая я не прочёл ни сумасшествия присущего местным, ни страха, ни попытки обмануть, втереться в доверие. Только суровую решимость. Так себе полиграф конечно. Сюрпризов всяких можно ждать, но всё же лучше нежели бродить здесь в гордом одиночестве. А - была - не была. Авось пронесёт… ну и так далее.