Страница 66 из 69
Инструкция к нему, выписанная мной из книги Родерика Кельского, и нашедшаяся в ридикюле Калиостры, была подарком свыше.</p>
Мы последовательно нажимали рычаги и кнопки, этап за этапом, как было написано на бумаге, пока вдруг Кали не стало плохо. Я тут же взял её на руки и положил на диван. Оказалось, она не ела и не пила ничего, больше суток. Сказала, что это одно из главных правил сыщик – ничего не принимать из рук человека, как–либо причастного к расследованию. Моя умная, предусмотрительная глупышка! Страх за нее сжимал сердце, но она уговорила меня вернуться к механизму.</p>
Сыщик, всегда сыщик. Даже если ему плохо. Лежа на диване, Кали умудрилась разглядеть рычаг тайного хода на ножке глобуса. Мистер Дорсан тут же скрылся в темном проеме прямо за письменным столом, освещая себе путь подсвечником с зажженными свечами.</p>
А я помог Кали пройти к взрывному устройству, чтобы мы вместе нажали на последнюю кнопку, окончательно отключающую его.</p>
Сделав это, мы облегченно рассмеялись. Но наш радостный разговор и настигшее облегчение, прервал резкий щелчок.</p>
Таймер на взрывном механизме вдруг заработал, отсчитывая ровно одну минуту в обратном порядке. Сафор видимо изменил строение устройства, и теперь у нас осталось меньше шестидесяти секунд, чтобы принять решение и что–либо изменить.</p>
***</p>
(События Главы 19)</p>
Немного поспорив с Кали, я всё же уговорил её скорее бежать в тайные ходы. У нас уже не было времени пытаться отключить механизм вновь, ведь до взрыва осталось меньше минуты.</p>
Единственная свеча в подсвечники, которой я освещал наш путь в темном лабиринте ходов, опасно колыхалась от быстрого дыхания и бега. Мистер Дорсан нарисовал крестики на стенах, которые служили нам ориентирами. Я держал Кали за руку, не на миг не отпуская, и каждую секунду ждал ударной волны взрыва. Мы убежали достаточно далеко, и огонь уже не должен был нас задеть, но я беспокоился, что отдача от взрыва – может.</p>
Всё же взрыв случился неожиданно. Земля содрогнулась, громкий звук прорезал тишину, а ударная волна с силой отбросила нас с девушкой в стену на повороте, выбивая воздух из легких.</p>
Кашляя, я неуклюже пытался нащупать лежащую рядом Калиостру рукой, отчаянно спрашивая как она. Падая, я уронил подсвечник, поэтому сейчас мы были в полной темноте. Кали сказала, что кроме шума в ушах и ушибов, всё в порядке, но её хриплый голос и тихий стон невероятно взволновали меня. Только бы с ней всё было хорошо!</p>
Я осторожно сел и оперся спиной о стену. Судя по звукам, Калиостра сделала то же самое. Я пытался подбодрить Кали, указать на все преимущества, что мы имеем, но стоило девушке сказать, как потолок обвалился где-то впереди коридора. Это было последней каплей, и моя храбрая девочка донельзя расстроилась. Я притянул её к себе, успокаивающе поглаживая, и тихо говоря что-то утешающее. В конце концов, приглашение на свидание в ресторан, вылетело само собой. Правильно говорят: не было бы счастья, да несчастье помогло. В обычной ситуации я бы долго мучился, прежде чем предложить, и с замиранием сердца ждал бы ответа. Сейчас же всё вышло естественно и просто. И ещё я узнал, что Кали любит тюльпаны. Разноцветные, в одном букете. Ей очень подходят эти цветы: такие же яркие, красивые и живые, как моя дерзкая сыщица.</p>
Подремав немного в обнимку, мы всё же решили действовать. И нам невероятно повезло! Проверив свои вещи на предмет зажигалки, спички или ещё хоть чего-нибудь что может осветить нам помещение, в своем ридикюле, в наборе отмычек, Кали обнаружила огниво. Подарок отца, который девушка ранее использовала лишь как талисман, всё же пригодился и по прямому назначению.</p>
Чтобы приготовить трут, пришлось пожертвовать обоими рукавами моей рубашки, и бумагой, на которой была написана инструкция к взрывному механизму. Потерев несколько раз кресало о кремний, у меня получилось высечь искры и раздуть из них пламя. Как хорошо, что в детстве дедушка научил меня всему этому!</p>
Когда огонь, наконец, осветил коридор, я зажег, нашедшуюся невдалеке свечу и краем глаз посмотрел на сыщицу. Передо мной предстала растрепанная Кали, с почти распущенными волосами и платьем, всем в пыли. Свет от костра заставлял её кожу мягко светиться, а изгибы шеи, ушей и профиля быть ещё более плавными и изящными. Такая красивая...</p>
Девушка тоже рассматривала меня, но в её глазах, кроме простого изучения, было что–то ещё. Восхищение, восторженность... Ей словно очень нравилось, что она видела, и она неспешно любовалась.</p>
Сначала я как-то засмущался. Не привык, чтобы на меня так смотрели. Но когда мы уже встали, чтобы пройти к завалу, я всё же не выдержал.</p>
Целовал, сначала нежно, а потом и всё более страстно. Одной рукой всё ещё держа горевшую свечу, другой – я зарылся пальцами в её мягкие волосы и осторожно массировал кожу головы. Мы, флиртуя, тихо спорили, пока я целовал нежные щечки, шею, носик... Как же сладко, как вкусно... Я чувствовал зарождающееся внутри томление и какую–то сумасшедшую несдержанность, грозящую вырваться наружу.</p>
Всё же остановившись, тяжело дыша и хрипло переговариваясь, мы решили, что нужно идти к завалу и попытаться хоть что-нибудь сделать, чтобы выбраться. В голове всё ещё стоял приятный туман, но я постарался сосредоточиться на цели.</p>
Завал состоял из фрагментов бетонной плиты, каких–то железных штырей и земли. Чтобы разгрести эту огромную гору мусора потребуется много времени и сил, но другого выхода не было. Если попытаться пойти по другому коридору, можем заблудиться и остаться в этом лабиринте коридоров навечно.</p>
Но если и пробовать сделать проход, то только на самом верху.</p>
Не слова не говоря, отдал свечу Кали, и подошел к завалу. Поставив ногу на выступ внизу, я руками зацепился за выступы вверху, и так, подтягивая себя, стал забираться всё выше по горе обломков.</p>
Кали, на удивление не громко, но не жалея слов и упоминаний шестеренок, возмущенно спросила, не решил ли я убиться. Небеса, она такая смешная и красивая, когда злится!</p>
Добравшись до самого верха завала, я стал одной рукой брать обломки, и бросать мусор вниз. Я переживал, что могу задеть Кали, но по моей просьбе она отошла достаточно далеко.</p>
Я быстро понял, что потолок обвалился полностью, и в коридор на той стороне не пробраться. Но есть шанс сделать дыру в самом потолке насквозь, и выбраться прямо на улицу.</p>
Ещё около получаса, одной рукой цепляясь за выступ, другой – я упорно сдвигал части мусора и кидал их вниз. Пот застилал глаза, волосы прилипли ко лбу, руки уже неудержимо тряслись. Думаю, дедушка действительно будет гордиться мной.</p>
Когда дыра в потолке была достаточной, чтобы выбраться, я спустился вниз, и стал помогать Кали взбираться. Она надела на себя мои вещи, и была такой милой в них!</p>
Я видел, как моей сыщице тяжело. У меня самого уже почти не осталось сил. Но я упорно поддерживал Кали, и мы карабкались вверх, навстречу свету и воздуху.</p>
Девушка выбралась первой, и помогла выбраться и мне, держа за руки и подтягивая наверх.</p>
Мы тяжело легли на пожелтевшую траву какой–то поляны, жадно вдыхая чистый воздух и облегченно смеясь. Кали обеспокоенно рассматривала мои запачканные руки, с обломанными ногтями, спрашивала о моем самочувствие, а я был необыкновенно счастлив. И пусть мы неизвестно где, уставшие и обессиленные, зато вместе.</p>
Некоторое время мы поговорили о том, куда идти дальше. Мы могли набрести на гвардейцев, но могли и на сбежавшего Сафора. Да ещё, я обнаружил, что потерял данный мне мистером Дорсаном пистолет. В конце концов, решили ориентироваться по солнцу, в надежде, что выйдем в какой-нибудь населенный пункт. Дом, где скрывался Сафор, находился достаточно далеко от любой цивилизации, поэтому сейчас надежда была лишь на удачу.</p>