Страница 57 из 65
Ему было плевать на нее, ее чувства и все загубленные жизни.
Когда-то и Дьявол был ангелом, но ему подрезали крылья.
Значение имеет лишь месть. Темная, всепоглощающая, уничтожающая все на своем пути, не знающая границ и преград месть.
И ради этой мести он готов был врать, убивать, предавать…
— Так что, стоит ли одна жизнь другой?
Чуть приподнятая бровь, взгляд хищника, выслеживающего добычу.
— Приведи мне Хилсвальда, и я отдам тебе Максимилиана живым. В противном случае, получишь сына по частям.
Люцифер слишком любил Бога и пострадал от своей любви.
На губах девушки появилась усмешка. Безразличная, как у того, кто боли уже не чувствует, слишком много довелось перенести и новый удар почти незаметен. Усмешка становилась лишь шире.
О эти лицемерные слова о любви к ребенку, как глупо они звучали с его стороны, как дешево и бессмысленно…
Впрочем, окончание лицемерной ереси было резким. Слишком резким и слишком… Правдивым.
Где-то в глубине сознания еще теплилась надежда, что это лишь злобная шутка, но шутка превращалась в реальность.
Жестокую реальность.
Ногти вновь с силой впились в ладони, раня до крови.
Решение, выбор…
Весы, где туманный образ идет противовесом образу реальному…
— Я надеюсь, он убьет тебя… – едва слышно, почти обреченно, прошептала девушка.
Пустая бравада.
Голова Эрики медленно опустилась, под тяжестью понимания собственного проигрыша.
Чаша весов склонилась под туманными очертаниями ребенка.
— Неужели ты даже не поднимешь медальон и не посмотришь на своего сына? – издевательски протянул Блэйк, упиваясь своей победой. – И да, милая, не переживай, он будет умирать в муках, моля о пощаде.
Последние слова он процедил сквозь стиснутые зубы. Зло, безумно, глухо.
— А впрочем, какое тебе дело до того, кто относится к тебе не многим лучше, чем я. Ты для него - лишь одна из многих. – Прищурившись, произнес он, приблизившись к девушке так близко, что мог слышать ее дыхание. — Но ты ведь не так просто волнуешься о нем? Маленькая, глупая Эрика. Ты влюбилась. И в кого, в того, кто живет прошлым, в того, для кого ты никогда не станешь чем-то большим, чем просто досадной помехой.
Мужчина покачал головой, словно сожалея, что все так вышло.
— Приведи его мне! — резко бросил Блэйк, вложив в ее руку клочок бумаги, с написанным на ней адресом. — И, если он не придет, я убью тебя, а Хилсвальд даже не заплачет.
Не сводя взгляда, с по-прежнему растерянно неподвижной, девушки, Блэйк отступил назад.
— А сейчас, иди. Завтра в десять Бэн умрет, а вы с Максимилианом забудете все это, как страшный сон.
Девушка слышала голос мужчины, но суть произносимых им слов проносилась мимо сознания. Взгляд Эрики медленно скользнул к бумажке в ослабевшей руке. Строк уже не разобрать, да и не важно, это позже, а пока…
— Да, я всегда влюблялась не в тех мужчин. И, если уж я дура, тогда ты просто отвратителен и ни одна женщина в здравом уме и трезвой памяти тебя не полюбила бы… – Слова падали гранитом на мерзлую землю.
Не говоря больше не слова, девушка шагнула к нему. Она не думала, только действовала, резко замахнулась, отвесив мужчине пощечину. О медальоне девушка даже не вспомнила, рывком обернувшись к дому. Ткань платья с шорохом взметнулась, описав широкий круг.
Злость. Боль. Бессилие. Никаких других эмоций, только игра на трех аккордах.
Осторожно коснувшись щеки, Блэйк лишь усмехнулся, проводив девушку взглядом. Она за это ответит, не сейчас, но позже, когда станет не нужна. А пока…
Пусть говорит, что хочет, победителей не судят, так ведь?
А он выиграл, если не войну, то, по крайней мере, решающий бой.
Криво усмехнувшись, мужчина присел на корточки и поднял с земли медальон, завернул его в платок и положил на открытую ладонь.
— Отнеси ей, — зная, что Джек — его безмолвный слуга, его тень, рядом, произнес он, не отрывая взгляда от своих ботинок. — Пусть напоминает ей о том, чего она может лишиться. И оставайся рядом с ней, мне не нужны… неприятности.
Вес медальона исчез с раскрытой ладони и Блэйк усмехнулся.
Джек двигался бесшумно, словно кошка. Идеальный слуга… идеальный убийца.