Страница 18 из 243
Сейчас всё было иначе. Жюли изумлённо осознавала, что ей это не нравится, её пугает такой откровенный чувственный призыв. Она вспомнила слова своей мачехи Ларисы Афанасьевны, что это блуд и стыд, и блудницы – тут Лариса Афанасьевна всегда крестилась и шептала: «Прости, Господи, рабу твою Анну!» - обязательно будут наказаны. А благовоспитанные барышни даже думать не должны ни о чём подобном, потому как это приведёт их прямо в геенну огненную.
Вздрогнув, она отвела глаза, и, больше не поворачиваясь в сторону князя, допела последний куплет.
- Браво! – раздались аплодисменты. – Браво, mademoiselle!
Раскланявшись и отойдя от рояля, Жюли поискала глазами Гедеонова. Александр Михайлович тотчас подошёл и взял её под руку.
- Вы меня покорили, Анна, - сделал он ударение на имени, которым её назвал.
- Почему Анна? – тихо спросила Юленька.
- Жюли Кошелева звучит уж как-то совсем провинциально, - усмехнулся он. – Вот Анна Быстрицкая - это да! В этом имени чувствуется размах, сила. Неужели вы не ощущаете?
- Пусть будет Анна, - с улыбкой согласилась Юленька. – Вы, случайно или нет, выбрали мне замечательное имя – имя моей матери.
Она торопливо обвела взглядом толпу гостей, но Шеховского не увидела. Может, ей показалось? – пожала она плечиком. Сколько длился их зрительный контакт? Минуту, две? Может, она так хотела увидеть его, что воображение сыграло с ней злую шутку?
- Шампанского? – спросил Гедеонов.
- Не откажусь, - улыбнулась ему Юля, принимая из его рук бокал.
К ним то и дело подходили совершенно незнакомые ей люди, чтобы выразить восхищение её талантом, поздравляли Александра Михайловича со столь ценным приобретением для театра. Поднеся бокал к губам, девушка сделала маленький глоток. Ей ещё ни разу не доводилось пить шампанское, только разбавленное водой вино за столом в кругу семьи. Маленькие пузырьки лопались на языке, приятный вкус прохладного напитка пришёлся ей по нраву. Осмелев, Юленька сделала еще один глоток. Восхитительно! – улыбнулась она, прикрыв глаза. За первым бокалом последовал второй, потом третий. Юля ощущала себя такой лёгкой, ей хотелось улыбаться, танцевать, но она только притопывала ножкой в такт мелодии звучавшего вальса. Она ещё ни разу не была на настоящем балу, ни разу не танцевала вальс. Как же это, наверное, увлекательно - кружиться по паркету под такую волнующую музыку! Из приятной эйфории её вывел знакомый голос:
- Сударыня, вы позволите? – не дожидаясь её ответа, Шеховской взял из стиснутых пальцев бокал с недопитым шампанским и поставил его на поднос проходящего мимо лакея. – Окажите мне честь, разрешите пригласить вас, - предложил он ей руку.
Юля не нашлась с ответом. Более всего её поразило то, что, по-видимому, Павел Николаевич её не узнал. Робко вложив руку в протянутую ладонь, она позволила ему вывести себя в центр бальной залы. Положив руку поверх золотого эполета и страшась поднять глаза, она позволила обнять себя за талию и повести в танце. Все мысли смешались в голове. Здравый смысл буквально вопил, чтобы она держалась подальше, он не тот, кто ей нужен. Она не должна была принимать его приглашения, и вообще самое время разыскать Гедеонова и попросить, отвезти её домой. Разве недостаточно с неё потрясений за один вечер?
- Вы боитесь отдавить мне ноги? – услышала она над ухом мягкий насмешливый баритом.
- Нет, - едва слышно выдохнула она.
- Тогда посмотрите на меня, - попросил он.
Юля подняла глаза и уставилась на золотистый вихор, спадавший ему на лоб.
- Уверяю вас, моей матерью была не медуза-горгона, и от моего взгляда девицы не каменеют, - тихо рассмеялся князь.
- От вашего взгляда они падают в обморок! - парировала Юля, но всё же посмотрела прямо в колдовские серые глаза.
Она так и не смогла отвести взгляда. Какая-то неведомая ей сила удерживала её от того, чтобы опустить глаза. Улыбка исчезла с губ Шеховского. Кружа по залу партнёршу, он пытался понять, отчего у него возникло чувство, будто они знакомы. Анна Быстрицкая, - снова и снова повторял он про себя, но так и не мог ухватить ускользавшую мысль. От девушки исходил аромат чистоты и свежести, никаких приторных тяжёлых духов, которыми частенько пользуются актрисы, певички и дамы полусвета, хотя платье её и было довольно открытым и смелым, а в ушах в такт движениям покачивались фальшивые бриллианты. Кричащий безвкусный туалет никак не гармонировал с выражением наивности и невинности, застывшем в больших тёмных глазах, смотревших прямо в его душу. Ах, эти глаза!
- Анна, кто вы? Откуда? – вырвалось у него.
Юля в ответ на его вопрос только загадочно улыбнулась. Прозвучали последние аккорды вальса. Шеховской остановился, но продолжал держать её ладонь в своей руке.
- Ваше сиятельство, - Юля забрала руку, но при этом её чуть великоватая шёлковая перчатка соскользнула и осталась в руке князя.
Стремительно развернувшись, она оказалась лицом к лицу с Александром Михайловичем.
- Ваше превосходительство, прошу вас! Мне бы хотелось уйти.