Страница 80 из 95
* * *
Мара находилась в столовой и наслаждалась холодными закусками и вином, лениво перелистывая какую-то книгу. Увидев меня одну, без сопровождения, она лишь улыбнулась, но никак отсутствие шумной свиты не прокомментировала. Я невозмутимо уселась напротив и принялась за пирог. Риа не стал оставаться с нами, скромно напомнив мне шёпотом, что ему всё же нужно отлучиться, потому что Фурфур уже недвусмысленно угрожает расправой Теням, которые несли пост около дверей библиотеки.
Как и ожидалось, фаворитка короля выглядела просто сногсшибательно, и я старательно отмахивалась от мысли, что хочу быть хотя бы чуть-чуть на неё похожей. Меня всегда смущала моя внешность. Дело даже не в родовой особенности в виде цвета глаз или волос, я понимала, что мне гораздо дольше придётся видеть в зеркале ребёнка. Эта возрастная неопределённость, когда к тебе в семнадцать лет относятся так, словно тебе десять, раздражала. Порой так сильно, что хотелось бросить все правила приличия и корчить из себя взрослую: пить пиво, курить сигареты и заниматься прочими глупостями, какими обычно занимаются подростки, чтобы доказать всем, что они уже не маленькие дети, а вполне себе сформировавшиеся личности.
— Ты выглядишь уставшей, — я не сразу поняла, что она обращается ко мне. Голос неожиданно звучал совершенно спокойно, как если бы мы были давно знакомы, и каким человек говорит, не думая скрывать своих эмоций и ощущений, не пытаясь казаться сильнее и лучше. Я растерянно уставилась на фаворитку. — Ты спала сегодня? Это всё из-за этих маленьких…
Она запнулась, явно борясь с желанием как-то нелестно назвать вновь прибывших, поэтому я подсказала:
— Ангелов. Я пока не поняла, есть ли у них имена или они должны сами их выбрать, — пробормотала я, отправив кусок пирога в рот. Я действительно вымоталась, но поняла это только сейчас, когда села на стул. Руку едва ощутимо жгло в запястье, но как я ни пыталась разглядеть след от заклятия или клятвы, я не видела ничего. Опять какая-то магия Братства.
— Тебе не стоит тратить своё время на них. Они скоро уедут в селения за пределы Пандемониума и его земель, чтобы из них выросли полноценные жители Геенны. Привяжешься к ним и будешь скучать, — Мара закрыла книгу и посмотрела на меня. — Они не вспомнят о тебе через пару дней, а ты будешь мучиться. Тебе это надо?
— Все мы одиноки, каждый по-своему.
— Они не одиноки. У них есть как минимум они сами. А ты ввязываешь в это ещё и Люцифера зачем-то.
— Потому что всем на него плевать, — выпалила я. Мне действительно было обидно за общее отношение к светоносному ангелу. — Он проводит дни в одиночестве, а когда тянется к вам, вы шарахаетесь от него, словно он болен проказой. Чем он заслужил такое отношение к себе? Разве он недостаточно много сделал для вас всех?
Мара вздохнула, но совершенно без надменности, к которой я уже успела привыкнуть за время нашего с ней общения. После чего отпила аккуратными глотками из бокала, словно тянула время, чтобы собраться с мыслями.
— Ммм… Нозоми, я понимаю твоё недовольство в сложившейся ситуации, но ты должна понять, что Люцифер сам отгородился от всех ради нашей же безопасности. Он всегда был замкнут, сколько я его помню, а помню я его ещё со времён Эдема. И люди назвали бы его интровертом, хоть он уже тогда управлял нами всеми от имени Отца. Тогда он мог взять себя в руки и встать перед нами, чтобы что-то сказать, — Мара подпёрла голову рукой и наблюдала, как свет играет в бокале, осторожно поворачивая его и так и этак. — Он не глупый и понимает, что опасен для всех, потому что часто не может себя контролировать, а мы… Если ты думаешь, что мы не благодарны ему, то ты ошибаешься. Он мог сбежать в Гайю, найдя лазейку раньше, когда это всё только начиналось, но он остался с нами и помог нам, а потом понёс наказание за дерзость. Мы благодарны ему и делаем всё, чтобы он ни в чём не нуждался. Делаем то, что в наших силах, Нозоми. Мы не знаем, как ему помочь, но не избавились от него, хотя это не так сложно, как может показаться на первый взгляд. Что есть один безумец против всей Геенны?
Она замолчала и посмотрела на меня, пытаясь понять, ясно ли мне хоть что-то из её слов. Я кивнула. Речь Мары была проста и незамысловата, в отличие от остальных. Она не сказала мне ничего нового, но высказала общее настроение по отношению к одному из правителей Тёмного трона, и оно было более чем понятным — безграничное терпение в качестве благодарности.
— Кстати, тебе сказали, что через пару дней будет очередной бал? — поинтересовалась она, отчего я поперхнулась: ещё не отошла от коронации, а они уже по новой. — На мой взгляд, тебе нужно поработать над манерами.
— С моими манерами всё прекрасно, — отозвалась я, демонстративно громче положенного размешивая ложечкой сахар в чашке с кофе. — Пока никто из гостей не жаловался.
— Не будь так уверена, если не слышала, — мягко улыбнулась Мара, словно в её глазах я была упрямым ребёнком. Впрочем, так примерно и было на самом деле, но я отказывалась так просто сдаваться. А ещё мне не хотелось опять слушать ворчание Загана в течение нескольких дней подряд. Но и бегать беззаботно по дворцу отгородившись от обязанностей невесты верховного правителя Тёмного трона я тоже не могла. Впервые мне очень захотелось, чтобы Мара заняла моё место. Совсем. Как она хочет: принимала гостей, развлекала Велиала и вообще, что там ещё должно входить в мои обязанности?
Помедлив, я пожала плечами. Мне совершенно не хотелось знать, что там обо мне думает кто-то из других королей и их свиты. Мне вообще было глубоко плевать на всё это, потому что меня втянули в эти игры против моей воли.
— И что с того? — поинтересовалась я несколько грубее, чем нужно было, но Мара списала, или сделала вид, что списала это на результат моего постоянного общения с Тенями, а те не отличались манерами.
— Нужно это исправлять. Я не позволю тебе втаптывать честь и достоинство Велиала в грязь. Извини, но он и так через многое прошёл, чтобы ты так легко уничтожала всё, что он сделал, своими детскими замашками. Для начала придётся научить тебя самому простому. Заган явно с этим не справился, воспитатель из него никудышный, — объявила фаворитка, поднимаясь со своего места, и поманила меня за собой.
— Он хороший воспитатель, да и учитель сносный, — вступилась я за второго из королей раньше, чем успела опомниться и прикусить язык. Мара задумчиво посмотрела на меня, но ничего по этому поводу не сказала. — То есть, другое дело, что мне это неинтересно.
— Вероятно это тоже часть проблемы, — согласилась она с моим доводом. — Что тебе интересно? Может нам стоит делать упор на этом?
Мы вышли в коридор и теперь медленно шли невесть куда, потому что я не могла уловить момент, когда смогу сказать Маре, что мне пора идти. Или же я просто стеснялась показаться ей грубой. Сейчас наше общение вполне походило на дружеское и устраивало меня, очень не хотелось возвращаться к прошлой грызне. Возможно, она наконец поняла, что я ей не враг и ограничивать Велиала в его с ней общении не собираюсь. Во всяком случае, если это останется за дверьми королевских покоев, то мне нет дела, какого размаха оргию они там организуют. Роль несчастной смертной девочки, до которой почти никому нет дела, меня более чем устраивала и казалась наиболее подходящей.
— Ну, явно не танцы с утра до ночи и обеды за столом в кругу доброжелателей, — честно ответила я, решив, что выражение моего лица отразит всё точно так же на ближайшем балу. Мне даже рта не придётся открывать, чтобы это сказать. — Чем в таких ситуациях ещё занимаются?
— Заводят знакомства, — предложила Мара. — Очень полезные знакомства. Тебе не обязательно участвовать в политической жизни Геенны, но гости расскажут тебе много чего интересного. Мы живём давно и видели всякое, и если тебе просто хочется послушать интересные истории, то тебе с радостью их расскажут, а ты уже отказываешься заранее.
И тут я с ужасом поняла, что Заган согласился передать моё воспитание Маре, сняв с себя эту обязанность. Та продемонстрировала мне письмо, в котором аккуратным почерком было написано что-то на языке падших, а внизу на английском, явно с расчётом, что я не понимаю местной письменности, была приписка, в которой было чётко сказано, чтобы я не сопротивлялась и что прошлого бала Загану хватило, чтобы понять, что в другой раз он меня попросту придушит, если я продолжу хамить остальным маркизам. Поэтому я должна начать занятия с Марой, а если меня это не устроит, то так и быть, по возвращении он постарается найти какой-нибудь компромисс в сложившейся ситуации, но времени у нас в обрез, и начинать нужно как можно скорее.
— Такому не один день учат, — объяснила мне любовница Велиала, вздохнув и глядя на меня, как на лабораторную мышь, на которой ей предстоит ставить огромное количество опытов. — И даже не месяц. Поэтому очень прошу тебя отложить все дела и уделить время мне. В конце концов, мы в одной лодке, и я не хочу потом видеть, как Велиал в приступе злости из-за очередной твоей выходки разносит весь кабинет.
Мой кошмар начался по-новому. Когда ангелы и Люций проснулись, то, найдя меня в компании Мары в одной из гостиных, какое-то время находились рядом, повторяя что-то за нами, потом им это надоело. Остаток вечера до ужина я продолжала бесконечную череду книксенов, реверансов и поклонов, на случай, если кто-то из гостей увидит меня в одежде Братства, потому что я категорически отказалась от неё избавляться. Мара легонько хлопала меня по спине, заставляла держать спину прямо и балансировать с книгами на голове. Ужин прошёл в том же духе, что несказанно расстроило Фурфура.
— Мы теряем лучших, — объявил он, многозначительно переглянувшись с Марбасом, которому было так же наплевать на правила, и мало того, что он ел мясо, пользуясь вилкой для салата, так ещё и разделывал его своим ножом, игнорируя столовый. Наёмник хмыкнул и подмигнул мне, видимо, с целью приободрить.
Но легче от этого не стало, потому что последующие два дня продолжались всё в том же духе: Мара будила меня ни свет ни заря и с самой первой минуты следовала за мной, словно тень. Она решила, что мне неплохо бы научиться краситься, поэтому за завтраком я то и дело ловила на себе растерянный взгляд Роберта, который явно пытался понять, что со мной не так. Да уж, с его-то трудоголизмом до него дойдёт, что произошло с моим лицом, далеко не сразу, может быть даже не сегодня. Если, конечно, не забудет о такой мелочи.
Зато Мара такое внимание с его стороны ко мне заметила, и словно давняя подруга хихикала потом, когда мы остались одни, пытаясь доказать мне, что красота всё же страшная сила, если уметь ею пользоваться, раз даже такой, как Роберт, что-то заметил. Конечно для меня это был так себе аргумент, но я подумала, что в целом сопротивляться нет смысла: во-первых, Маре явно симпатизировало моё доверие к ней, во-вторых, тратить силы на выяснение отношений мне не хотелось.
Риа изредка появлялся рядом, чтобы проверить, как у меня дела, пару раз попытался меня выручить, пытаясь утащить на тренировку, но фаворитка даже слушать его не стала — захлопнула дверь перед носом, объявив его предателем короны, если он считает, что размахивание мечом принесёт на балу больше пользы, чем минимальное понимание правил поведения и хорошая осанка. Телохранитель попробовал ещё немного возмущаться и угрожать тем, что Марбаса это наверняка взбесит настолько, что он прекратит тренировки вообще, но на Мару это не произвело никакого впечатления.
На третий день я уже хотела выть: стоило мне только открыть глаза, как Мара без стука и разрешения появилась у кровати и объявила, что нам пора. С видом покорной овечки я плелась за ней всё время: сначала к туалетному столику, потом завтракать, потом на занятия. В моменты, пока я сотый раз выполняла реверанс, она рассказывала очередную историю о ком-то из гостей, которую, по её мнению, мне необходимо было знать. Например, по её мнению, я должна была поинтересоваться у советника короля Пурсона, который намеревался совершить визит вежливости, как продвигаются его изыскания в создании новых сетей для удержания грешных душ в одном из регионов. Ему это, видите ли, очень льстит, потому что никто, включая Гекату, не обращает на него никакого внимания и не признаёт его трудов. На самом деле он действительно тратил время в пустую, но упорно отказывался прислушиваться к остальным, решив, что знает лучше, и будучи абсолютно уверенным в том, что в итоге одержит победу.
После обеда я не выдержала и демонстративно отмахнулась от очередного круга мучений, объявив, что мне нужно присесть и перевести дух.
— Присаживайся, конечно, только учти, что когда всё произойдёт, всем будет всё равно, насколько ты устала. Почему бы тебе не использовать души? Я заметила, что у тебя достаточно энергии, — неожиданно легко согласилась со мной Мара.
Я с большой неохотой призналась ей, что не контролирую их использование, хоть и понимаю многое относительно принципов магии в этом мире. На самом деле мне было страшно, что они могут выйти из-под контроля, и очень повезёт, если я ничего не уничтожу при этом и никого не убью.
— А… — протянула Мара, делая вид, что её расстроило моё бессилие. — Да уж, сочувствую. С другой стороны, это не продлится вечно. К счастью для нас всех, ничего не длится вечно, правда ведь?
Я растерянно моргнула, не поняв, что имела в виду фаворитка короля, только вот мой внутренний голос буквально взвыл, предупреждая об опасности. Мара продолжала сидеть в кресле напротив, беззаботно улыбаясь, и казалось, что ничего не изменилось. Заметив моё внимание и, видимо, как-то изменившееся выражение лица, она потянулась ко мне, едва заметно улыбаясь, с вопросом, что случилось, но я не успела ей ответить — фаворитку короля отшвырнуло в сторону и ощутимо ударило о стену. Я в ужасе обернулась, ожидая увидеть злого Марбаса, как предупреждал Риа, но вместо него со стены сползала чёрная тень. В ту же секунду в плечо Мары вонзилось что-то острое, отчего она вскрикнула, хватаясь за рану.
Я вскочила, но по мне хлестнула волна магии, делая подсечку, отчего я оказалась на полу, беспомощно запутавшись в платье. Вытянув руку, материализовала меч, хотя понимала, что в таком положении он совершенно бесполезен — Тень в состоянии убить меня, даже не приближаясь. Страх заставил пробудиться интуитивную магию, которая, вырвавшись на свободу, раздробила в щепки стоящую вблизи мебель и разбила все окна с хрустальными люстрами. Доли секунды хватило для того, чтобы привести в замешательство ассасина. Я ожидала, что Мара вмешается, но она оставалась за моей спиной, сыпля проклятиями и сетуя на рану, словно это было важнее того, что нам вот-вот снесут головы.
— Мелкая сучка, — прокомментировал Тень, когда осколки взмыли в воздух и устремились в его сторону, словно разъярённый рой ос. Обернувшись туманом, он рванулся на меня, но я неожиданно для себя вспомнила о поединке Риа и Марбаса и каким-то чудом умудрилась коснуться края тумана, пустив по нему волну ледяной магии, которая в ту же секунду заставила незнакомца отшатнуться и принять обратно материальную форму. Осколки, вновь найдя потенциальную цель, принялись виться вокруг него. Понимая, что нельзя больше медлить, ожидая от меня очередной неприятный сюрприз, ассасин рванулся на меня, замахиваясь коротким мечом.
Всё, что я хотела — это молить о помощи, неважно, кого: Роберта, Марбаса или даже Велиала, — но я не успею даже рта раскрыть, да и им придётся потратить время для того, чтобы понять, в какой из гостиных мы находимся в этот раз: Мара каждое новое занятие меняла дислокацию, словно путая тем самым остальных.
Меч начал неумолимое движение, но совершенно неожиданно замер: руку ассасина оплела золотая цепь, и в тот же момент из груди незнакомца показалось острие огненного меча, который без особого сожаления провернули и дёрнули вверх, распарывая плоть до самой головы. Тень издал звук, который походил на проклятие, и рассыпался углём, с едва видным в дневном свете мерцанием затухающей жизни.
Велиал тяжело дышал, глядя на меня сверху вниз. Окинул взглядом, хоть и знал, что я не ранена, потом протянул мне руку и молча, рывком, поднял на ноги.
— МАРБАС!!! — заорал он в пустоту.
Наёмник появился не сразу, и вначале его выражение лица было таким, словно он собирался шутить и издеваться, но завидев хаос, который царил вокруг: разбитую мебель, Мару, которая держалась за окровавленное плечо, и гору пепла — лишь открыл рот и вытаращил глаза.
— Какого… Какого хуя? — единственный вопрос, который он смог задать, быстро приблизившись ко мне, но Велиал не позволил даже прикоснуться, вытянув меч и отгораживая меня.
— У меня точно такой же вопрос, шваль, — прошипел он. — Что тут, папаша тебя подери, было? Ты и твои дружки решили убить Нозоми?
— Ч-чего?! — Марбас отшатнулся от нас и закрутил головой, пытаясь понять, что тут произошло. — Ты рехнулся?!
— Это вы рехнулись, — огрызнулся Велиал, замахнувшись, явно намереваясь порешить Марбаса на месте, но Заган, распахнувший двери гостиной, заставил повременить с казнью.
— Что случилось? — второй из королей быстрым шагом подошёл к нам, проигнорировав меня и впёршись взглядом в Мару, словно её слова имели больший вес в сложившейся ситуации. Та лишь отняла руку от плеча и продемонстрировала ему рану. — Кто это был?
— Тень, — прошептала она, со страхом глядя на Марбаса. — Это был Тень.
— Ты его знала? — Велиал зло пнул груду пепла, словно та ещё могла что-то ему сделать. Я замотала головой. — Видела раньше? Можешь вспомнить?
Ответов на его вопрос я дать не могла, лишь впёрлась взглядом в то, что осталось от падшего ангела и смотрела, как медленно тлел ковёр, распространяя по помещению тошнотворный запах палёной шерсти. Я и не заметила, когда рядом с нами появились Фурфур, Роберт, Седит и Кло.
— Тех, кто ответственен за этот коридор — в темницу. Они должны были быть на посту, — выплюнул Велиал, схватив меня под руку намного грубее, чем следовало бы, отчего я застонала. — Мару — туда же. Асмодей, подготовь документы на казнь.
Все, как по команде, посмотрели на короля, а потом на его любовницу. Та ошарашенно моргнула пару раз, после чего ринулась к Велиалу, словно это могло ей как-то помочь:
— Ты что, думаешь, я виновата? Велиал, я никогда такого не сделала бы, — закричала она, но Кло и Седит достаточно ловко перехватили её, не давая приблизиться к нам, и, несмотря на все попытки отделаться от них, держали крепко, явно не видя разницы между ангелами и любовницами короля. — Велиал, одумайся!!! Всё не так… ВЕЛИАЛ!!!
Роберт встрепенулся, выходя из ступора:
— Ваше величество… — начал было он, пытаясь отговорить короля от такого решения, но закашлялся, схватившись за горло. Велиал вовремя спохватился, не позволяя магии придушить своего же советника, и зло кивнул на выход, заставляя не медлить. Роберт поклонился и быстрым шагом покинул помещение.
— В таком случае, почему ты жива? — поинтересовался король, даже не глядя в сторону Мары, наконец решив ответить ей на нескончаемые причитания и попытки вырваться из цепкой хватки Теней. — Твоё ранение несущественно. Даже если ты не предатель, то ничего не сделала, позволяя убить её. Я расцениваю это таким же проступком. Уберите её с глаз моих, пока не прикончил на месте.
Я в ужасе смотрела, как Мару волокут прочь, отчего в памяти всплыли недавние картины суда над ангелами, когда те смотрели мне в глаза, пытаясь найти спасение хотя бы с моей стороны. Но во взгляде Мары в отношении ко мне была лишь ненависть и презрение, а все слова были адресованы Велиалу, с просьбой одуматься.
Когда Велиал снова заговорил, вздрогнула не одна я:
— Найдите Гекату, — прошипел он, устремляясь к выходу и уводя меня следом. Я думала, что мы пойдём в покои или к Люциферу, но вместо этого Велиал направился к себе в кабинет, где толкнул меня на диван, сам же занял место у стола, перебирая документы и швыряя их обратно. Казалось, что таким образом он пытается отвлечься, чтобы окончательно не потерять контроль над своими эмоциями: внутри меня бушевал коктейль из страха и ярости, отчего мне хотелось выпотрошить пару подушек, возможно даже голыми руками.
Геката появилась в течение нескольких минут. Видимо, по пути ей рассказали, что произошло, потому что лицо её выражало беспокойство, хоть и сдержанное. Марбас топтался у двери, не зная, что делать и что говорить, потому то и дело тряс головой и дёргал рукой. В голове у меня стоял галдёж: Тени словно не понимали, как такое могло произойти, и почему один из них пошёл против воли главы Братства и Тёмного трона.
— Что бы ты мне сейчас не сказал, я не знаю, как это произошло, — наконец не выдержал Марбас, делая шаг к Велиалу.
— А кто знает? — язвительно передразнил тот, оборачиваясь и награждая таким взглядом, что у меня засосало под ложечкой. — Твой подчинённый, отвечать тебе.
— Все мои подчинённые, ответственные за дворец и Пандемониум — живы и… — Марбас явно собирался добавить «на местах», но не стал подставлять себя ещё больше.
— Тогда кто это такой, потрудись объяснить.
— Брось, ты лучше меня знаешь, что нельзя запомнить по именам и в лицо всех, кем ты руководишь. Мы выясняем, откуда он взялся, — неохотно признался ассасин. — И кто отвечает за его появление тут. Если бы ты его не убил…
— ЕСЛИ БЫ Я ЕГО НЕ УБИЛ, ОН УБИЛ БЫ МЕНЯ! — закричал Велиал, впервые за долгое время теряя терпение. — И ВИНОВАТЫ В ЭТОМ ВЫ ВСЕ, МАРБАС!
Марбас оскалился в бессильной злобе, сделал было шаг назад, но золотая цепь оплела его горло и вздёрнула вверх, к потолку, душа, а потом с силой ударила о пол, снова о потолок и снова о пол, оплетая каждый раз всё сильнее и сильнее, не давая вырваться.
— ТЫ И ТВОИ ПОДЧИНЁННЫЕ!
Велиал выпустил наёмника и шагнул к нему, теперь лежащему на полу и явно придавленному заклятием, потому что как не пытался Марбас, подняться у него не получалось. Голос короля звучал тихо, но от этого был ещё более пугающим:
— Я дал тебе власть и политический вес, о котором ты и не мечтал, отродье. Поставил тебя рядом с Троном и разрешил размахивать мечом в любой момент, когда ты только пожелаешь, и так ты мне отплатил? Орфаниэль был прав — ты совершенно бесполезный кусок дерьма.
Мне померещилась тень обиды, которая промелькнула на лице Марбаса, стоило ему услышать это.
— Велиал, не вздумай его прикончить, — спокойным голосом напомнил ему Заган. — Иначе тебе придётся иметь дело с остальными. Марбас, конечно, болван, но не настолько, чтобы убивать тебя так открыто, подставив под удар всё Братство.
Король выдохнул, пытаясь успокоиться, но вышло плохо. Если снаружи он выражал презрение и холод, то мне до сих пор хотелось дубасить всё, что вижу, без разбору. Хуже всего, что как раз я его эмоции и выдавала, потому что сама не заметила, как прорвала ткань юбки, которую комкала пальцами, после чего психанула и дёрнула её ещё сильнее, злясь на то, что из-за неё не могла подняться ранее. Треск рвущейся ткани обратил внимание всех присутствующих на меня, на что я тут же честно высказала всё, что думаю, правда, большая часть состояла из нецензурных слов, которые не несли никакой смысловой нагрузки, разве что должны были передать моё состояние более доходчиво, если до кого-то ещё не дошло, насколько мне плохо.
Велиал поморщился от всего этого и снова посмотрел на Марбаса:
— Выясни всё, падальщик. Иначе присоединишься к своим друзьям в темнице, а потом на эшафоте. Найди всех, кто причастен к этому, и притащи ко мне на ковёр. Носом землю рой, но найди их, и притащи в зубах, как послушный пёс, — прорычал он, после чего добавил. — Живыми. Мне не нужны вымышленные ничего не говорящие имена в бесконечных отчётах.
Марбас коротко кивнул, поднимаясь с пола. Я думала, что он или растворится в воздухе, или уйдёт, громко хлопнув дверью, но тот, покачиваясь, подволакивая правую ногу и держась за руку, на которую пришлось больше всего ударов, молча покинул кабинет, тихо закрыв за собой дверь. На ковре и на полу остались чёрные пятна крови. Мне хотелось догнать его и сказать, что не считаю его виноватым в произошедшем, но я понимала, что Велиал не простит мне, если я начну оспаривать его решения. Это мог делать кто угодно в этом кабинете, но только не я.
Фурфур прокашлялся, привлекая внимание к себе. Он стоял, опершись на спинку кресла, в котором сидел Заган, и то и дело потирал болящую ногу.
— Велиал, я всё конечно понимаю, но вот так вот с размаху бить по Братству, — как можно более спокойным голосом произнёс он, хотя было видно, что для этого князю приходится прилагать немало усилий.
— Я пустил их в свой дом, дал им еду, работу и кров, дал своё покровительство и власть, доверил им свою жизнь, и вместо благодарности меня укусили за руку. Даже если это не дело рук верхушки их правления, если к этому не причастен ни Марбас, ни Седит, ни остальные, они виноваты в том, что не уследили. Они пустили убийцу на порог, разрешили прогуляться по коридорам. Где гарантия, что с такой охраной я завтра вообще проснусь, что меня не зарежут ночью?
— Вы уверены, что их целью был именно вы? — поинтересовалась Геката, которая сидела рядом со мной. — Мара проявляла немалый интерес к девочке, и попытка избавиться от неё, подстроив покушение, в котором она для виду и сама пострадала, — вполне правдоподобная версия.
— Мара — дура, но не настолько, чтобы так подставляться, — возразил Заган.
— Она любит Велиала, а когда любят, то восприятие реальности несколько искажено, — настаивала на своём Геката.
— Милая, тебе нассали в уши. Нормальная, адекватная любовь не влияет на критическое мышление, — хмыкнул Фурфур, в ту же секунду поймав на себе раздражённый взгляд магички, но извиняться за столь грубые слова не стал. — Но ведь Мара не в курсе, что у нашего короля и нашей хорошей девочки такие проблемы? Или я что-то упускаю из виду? Возможно, Геката права, потому что Мара недолюбливает и шайку Марбаса, а тут можно просто двух зайцев прикончить за раз.
— Я не желаю слышать это имя больше, — проворчал Велиал, проходя обратно к своему рабочему столу и устало плюхаясь в кресло. — Геката, что с заклятием, о котором я тебя просил?
Магичка кивнула и поднялась со своего места, подходя ближе:
— Есть кое-какие наработки, но это всё теория, ваше величество. Расчёты на бумагах, сами понимаете, — спокойно сказала она. — Этот случай уникален, и мне попросту не на ком ставить эксперименты.
Без капли стеснения она покопалась среди пергаментов, которые в огромном количестве были свалены на столе, и, найдя нужный, протянула его королю. Тот, пробежавшись взглядом и явно ничего не поняв из того, что было написано, задал прямой вопрос:
— Ну хоть что-то полезное есть?
— По моим расчётам, могу предположить, что знаю, как не давать вашим эмоциям и ощущениям смешиваться, но разделить всё ещё не могу.
У меня зародилось нехорошее предчувствие, что речь на самом деле о нашем с падшим резонансе.
— Вероятность успеха?
— Чуть больше семидесяти процентов, — Геката обернулась на меня, на мгновение встретившись взглядом, словно что-то проверяя. Велиал проследил за её взглядом.
— Уже неплохо. Тогда проведём этот ритуал сегодня же.
Геката замерла, явно в панике обдумывая, как отказать королю в столь поспешном решении.
— Простите, что вмешиваюсь, — подала голос я, скромно поднимая руку, словно была в кругу преподавателей, но никак не друзей и знакомых. — Что за ритуал?
— Я собираюсь отгородиться от тебя всеми возможными способами, — ответил за магичку Велиал, недобро глядя на меня. — Мне надоело чувствовать себя истеричной малолеткой. Мне надоело, что ты копаешься в моей голове, когда тебя не просят, надоели твои игры. Ты мне осточертела, Казадор, настолько, что мне не хватит никаких слов.
— Но ведь семьдесят процентов это мало… — пробормотала я, понимая, что сейчас Велиал говорит более чем серьёзно. За время нашего знакомства я постоянно его подставляла, и нет ничего удивительного, что терпение падшего лопнуло, как только он понял в полной мере, какую опасность я для него представляю: он находится на грани, а мои эмоции лишь сильнее подталкивают его к краю внутренней пропасти. — Что будет в случае неудачи?
— В лучшем случае один разум поглотит другой. Полагаю, что Велиал в таком случае выживет, — Геката ещё раз посмотрела в бумаги, которые пестрили графиками, формулами и огромным количеством текста, который предполагался для расшифровки всего написанного. — Но нет никакой гарантии, что вы не погибнете оба.
— Семьдесят процентов это как пятьдесят и ещё двадцать. В нашем случае — это двадцать с хвостиком. Уже немало, — вяло ободрил меня Велиал, после чего обратился к Гекате, не дожидаясь, когда до меня дойдёт всё происходящее. — Подготовь всё для ритуала. Я бы хотел избавиться от занозы в своём разуме до заката. Через час начнём.
Магичка открыла было рот, чтобы возразить ему, отговорить, но в итоге промолчала, лишь поклонилась и неожиданно торопливо ушла. Фурфур неодобрительно заворчал, что Велиал несносный идиот, который сначала делает, а потом думает, но тот достаточно холодно предупредил, что не намерен слушать его, и, если князь соскучился по темницам, то он без проблем организует ему проживание там.
— Убирайтесь все, я никого не хочу видеть, — Велиал закрыл лицо руками и замолчал, показывая тем самым, что разговор окончен.