Страница 5 из 91
Поводок натягивается.
В тот же миг ладонь ныряет в пустоту лестничного пролёта.
А, всё этот сумрак! Почему бы таинственному незнакомцу попросту не включить свет, раз уж решил устроить ознакомительную экскурсию по особняку?
На втором этаже асьенды Хозяин водил меня словно кошку, на четвереньках, но ступеньки для такого перемещения совершенно не годились.
Кулак мужчины в чёрном властно дёрнул кожаный ремешок, ошейник врезался в шею, и я вскочила на ноги. Поводок не давал выпрямиться в полный рост, а потому я семенила за незнакомцем в полупоклоне, словно гейша.
Вот только кимоно мне не выдали.
Может, стоило принять такую позу сразу? Ведь если подумать, он не приказывал ползти за ним на коленях. Молча увлёк за собой…
О, боже, наверняка он теперь считает, что я по натуре мазохистка или хуже того, люблю во время эротических игр подражать животным.
Но это же неправда!
Впрочем, вряд ли я для него сейчас чем-то отличалась от сучки во время течки. Разум противился из всех сил, но его запах и мои гормоны побеждали. Кудесники из «Зеро» вложили в подсознание инстинкт желать этого незнакомца всякий раз, как он сам захочет меня, а потому учащённое дыхание, покрасневшие щёчки, торчащие фасолинками соски и влага, стекающая по бёдрам, выдавали с головой.
Пусть до этого момента ещё ни один мужчина не входил в меня, но я лишь чудом сдерживалась, чтобы не умолять Хозяина взять меня прямо на лестнице, освободить от мучительного наслаждения, которое магнитом притягивало глаза к вздыбившейся ширинке.
Странно, но если он так возбуждён, то почему не прикасается ко мне? Неужели его действительно заводят не грудь и бёдра, а борьба между разумом и внушённой гипнозом похотью, результаты которой так ярко отражает моё взбунтовавшееся тело?
Нет! Я человек, а не игрушка! Я дочь своего отца и никогда не превращусь в куклу для сексуальных утех! Даже если Хозяин овладеет моим телом, душа останется свободной!
Мысленная пощёчина немного отрезвила голову. Томление плоти не исчезло, но желание немедленно упасть на колени и расстегнуть молнию его брюк отступило на край подсознания.
В следующую залу я вхожу на твёрдых ногах и с прояснившимся разумом. Просторная комната с окном во всю стену. Сквозь приоткрытую дверь веранды доносится запах соли и мерный шум прибоя. Под босыми ступнями поскрипывает циновка, впечатывается в нежную кожу текстурой отлакированных и хитро переплетённых лиан. Лунный свет рисует контуры диванов, уютных кресел, телевизора, картин на стенах и полок с книгами. В каждом углу ацтекскими стелами высятся динамики стереосистемы.
— Это гостиная, — незнакомец первым нарушает тишину. — Когда я пожелаю, ты будешь проводить здесь время со мной. Или с моими гостями.
Утверждение, не требующее ответа. Видимо с тем, что думаю я, он считаться не собирается.
Резкая вспышка ударила по глазам.
Я так привыкла к полумраку, что на долю секунды ослепла. Инстинктивно дёрнулась и упала бы, не подхвати он меня в последний момент. Перевожу взгляд ниже и от ужаса, совсем как ребёнок, закрываю глаза. Ещё мгновение и я виском врезалась бы в стеклянный столик.
Держит крепко, но, не причиняя боли… Руки сильные, не как у бодибилдера, а скорее как у мастера боевых искусств, который хоть и не щеголяет бицепсами, но способен проткнуть тебя одним лишь пальцем.
Я лишь немного уступаю Хозяину ростом и совсем уж хилой себя не считаю, но сопротивляться такому мужчине не в состоянии. С горькой усмешкой вспоминаю наивные планы, что пару дней назад строила по дороге к неизвестному покупателю: изображу покорность, а когда он расслабится — вырублю нехитрым ударом, которому научилась на курсах бытовой самообороны для женщин. А затем побегу к ближайшему полицейскому участку.
Да уж, реальность кусается…
— Испугалась? — Хозяин поставил меня на ноги и осмотрел так же, как владелец Porsche проверяет машину на царапины после незначительной аварии.
— Немного. Что это было?
Поводок дёрнулся. Повинуюсь безмолвному приказу, я поспешила на веранду.
Лунная дорожка лентой перечёркивала небольшую бухту и убегала к скалистому мысу, на вершине которого иглой устремлялся к небу маяк. Луч прожектора завершил круг и вновь мазнул по глазам яркой вспышкой. Только в этот раз я оказалась готова и лишь немного опустила ресницы.
— Я изменил планировку дома так, — пояснил мужчина, — чтобы свет видели только в тех комнатах, которые не использую ночью. И, в качестве исключения, в одной из гостиных.
— Красиво… И романтично, — я наконец-то решилась и в первый раз за прогулку взглянула в лицо Хозяину. Неужели за его холодной отстранённостью всё же скрывается чувствующее сердце?
Маяк, словно прожектор на сцене, резкими штрихами выделил знакомые черты.
Лишь пальцы, сойкой порхнувшие к губам, сдержали рвущийся из груди возглас. Я отшатнулась к перилам.
— Наконец-то узнала, — хмыкнул незнакомец.
Нет. Уже не незнакомец. Луч света убежал на очередной круг, но на сетчатке контрастным негативом отпечаталось известное всему миру лицо.
Джеймс Торн.
О, боже! Меня накачали наркотиками и всё происходящее лишь бред воспалённого разума! Мой кумир, всемирно известный актёр не станет покупать невольниц, словно арабский шейх или колумбийский наркобарон!
— Это не вы… — выдохнула я заплетающимся от потрясения языком. — Вы не Джеймс Торн!
— А кто? — лицо мужчины вновь скрылось в тенях, но я угадала, что его правая бровь, как не раз бывало в кино, взлетела вверх и придала чертам выражение насмешливого превосходства: — Неужели его коварный, давно потерянный близнец?