Страница 42 из 91
Джеймс быстр как коршун.
Хватает, словно удав кролика, разрывает майку и связывает обрывками руки. Не замечаю, как шортики слетают с ног, а трусики затыкают рот вместо кляпа. Вырываюсь, ругаюсь, пинаюсь, но всё без толку. Хозяин силён, я будто пластилин в его руках.
Ладонью, словно хлыстом, проходит по моей груди. Немею и замираю от неожиданности, но ему только этого и надо. Джеймс пользуется растерянностью, опрокидывает себе на колени. Голова внизу, а попка задрана кверху. Совсем как девочка, которую собирается отшлёпать строгий отец.
— Маленькая развратная потаскушка, — хлёсткие удары сыплются градом, но дарят не жгучую боль, а извращённое наслаждение.
Джеймс наказывает, грозит, шепчет непристойности, покусывает за ухо будто лев, который заявляет права на самку. Когда понимает, что я достаточно возбудилась, перекидывает через спинку кресла и без предупреждения входит на всю глубину влагалища.
Кляп из трусиков заглушает стоны, а член Джеймса хозяйничает в киске, словно безжалостный завоеватель. Чувствую себя беззащитной девочкой, которую по праву сильного берёт в амбаре могучий воин. Он без устали пронзает меня живым копьём, а когда я кричу от наслаждения — изливается внутрь. Долго и мощно, словно древний бог в образе неутомимого быка.
Как много спермы… Не удивительно, ведь после случая на яхте Диаза любовью мы не занимались.
Блаженство плавит тело, будто воск. Нет сил даже голову поднять. Торн переносит меня на диван, сажает на колени. Сворачиваюсь клубочком и прижимаюсь к широкой груди. Мужчина гладит по спине, волосам, что-то шепчет на ухо, но я уже не понимаю слов. Лишь чувствую, какое удовольствие доставила Хозяину и млею от неги.
Не замечаю времени, но когда набухший член Джеймса упирается в бедро, я как наездница седлаю мужчину и сама насаживаюсь на огромный пульсирующий фаллос. Отдаюсь ему словно похотливая жрица языческого бога, которая в священную ночь удовлетворяет духов, пронзая лоно ритуальным лингамом.
Дрожу, плачу и смеюсь одновременно, когда сперма Хозяина потоком лавы извергается в лоно. Не в силах подняться, но Джеймс тоже не спешит, не выходит из меня, словно отдаёт всё семя до последней капли.
Фильм, что крутился на экране, давно закончился. В кинозале тишина, нарушаемая лишь нашим дыханием.
Наконец мы отрываемся друг от друга и обнажёнными, словно Адам и Ева, рука об руку поднимаемся в спальню.
Идём в душ. Я наполняю мраморную ванну. Джеймс опускается в парящую воду, но меня не приглашает.
Ясно. Игра закончилась и теперь мне отводится роль обычной банщицы. Смачиваю губку и как послушная рабыня растираю гель по телу Хозяина.
Джеймс встаёт, и когда я смываю последние хлопья ароматной пены, его член, словно каменный столб, указывает на меня. Опускаюсь на колени, ласкаю губами, помогаю себе пальцами, нежно сжимаю яички и одновременно дразню уздечку язычком.
Семя, будто терпкое вино, балует меня вкусом ежевики и вишни. Совсем как Chateau Latour, которое Джеймс пил пару часов тому назад.
Мистер Торн уходит, завернувшись в полотенце, а я быстренько принимаю душ и тороплюсь в спальню. Хозяин уже на кровати, но меня там не ждёт. Указывает на шкуру тигра, и слегка приподняв бровь, произносит:
— Наказана до утра, не забыла?
Я помню. Значит, опять ночую на полу. Гашу свет и заворачиваюсь в тёплый мех как в спальный мешок.
Не засыпаю. Лежу с открытыми глазами и прислушиваюсь к дыханию Хозяина. Когда оно выравнивается, становится медленным и глубоким, зову сначала шёпотом, а затем чуть громче:
— Мистер Торн? — и ещё раз: — Хозяин?
Спит. Не удивительно, ведь трижды кончил за последний час. Если не шуметь, то и не проснётся. Теперь самое время для трюка со скопированным отпечатком пальца.
Мне удалось с помощью пудры закрепить и перенести мельчайшие частички жира на бумагу, но в тёплом и влажном климате медлить нельзя. Линии могут «поплыть», станут не такими резкими. Не чёткими. И тогда сканер замка на двери в кабинет Торна распознает подмену, а мой очередной план закончится позорной неудачей.
Либо рискну сейчас, либо откажусь от свободы навеки.
Я склонилась над Джеймсом. Спит как маленький ребёнок на огромной кровати. Такой уязвимый, беззащитный. Одинокий…
Покачала головой и отвернулась. Не время об этом задумываться. Я ему не мама и не жена. В голову полезли непрошеные мысли. Хозяин как-то упоминал о своей невесте, которая не прочь со мной то ли познакомиться, то ли позабавиться…
Вот пусть та девка и заботится о Джеймсе!
Соберись, Саша, и принимайся за дело!
Тенью ниндзя выскользнула за дверь спальни.
Ха! Ещё посмотрим, на чьей стороне удача в этот раз!
Прокралась в свою комнату, запустила руку в ящик комода. У дальней стенки, под чистым бельём, пальцы нащупали заклеенный скотчем клочок бумаги. Моё сокровище… и пропуск в новую жизнь.
Нашарила в коробке из-под обуви спрятанный фонарик, а вот одеваться не стала. Если Джеймс проснётся, то пусть застанет меня в коридоре обнажённой. Услышу шаги, погашу свет и разыграю приступ лунатизма. Выкручусь как-нибудь.
Пора.
Тусклый луч выхватил из тьмы массивную дверь эбенового дерева, которая высилась передо мной словно врата Тартара. Надеюсь, Цербера там Хозяин не держит.
Провела бумагой по сканеру.
Диод мигнул, но дверь не открылась.
Отпечаток не подходит? Микрочип требует второй попытки? Или в памяти заложено другое изображение?
Нет… Обычно, регистрируют несколько отпечатков, и среди них наверняка есть подушечка указательного пальца.
Попробовала снова. И ещё раз: медленно, едва надавливая на изображение папиллярных линий Джеймса.
С тихим щелчком замок открылся.