Страница 7 из 30
***
Саундтреком ее пробуждения был нестройный гул государственного гимна. Звуки смешивались в какофонию, мелодия комкалась и заедала.
«Надо срочно что-то делать. Пока эта чертова скрепка не убила меня» - подумала Атви и открыла глаза.
Тело ее утопало в бесформенном кресле-мешке, укрытое пледом. Она присела на своем ложе и осмотрелась. Вокруг возвышались стеллажи с мотками проводов и аппаратурой неизвестного назначения, поодаль белела островная кухня с барной стойкой и вековым запасом выпивки. В другой части круглого зала виднелась прозрачная капсула, похожая на лифт. За окнами шумел предрассветный лес. В просторном помещении не было ни стен, ни дверей. Высокий потолок скрывался за пятном темноты. Тут и там горели разноцветные светильники. Зеленые, голубые и белые огни выхватывали из темноты столы с инструментами и книгами.
«Бумажные книги! – мысленно удивилась Атви. – А еще меня называл ретроградкой… »
Она устроила небольшую прогулку в лабиринте стеклянных секций и ширм, интуитивно отыскала ванную. Умыла лицо и скривилась от боли, когда задела шею. Воспаленная область вокруг скрепки за эти дни сильно разрослась. Подняв голову к зеркалу, она увидела позади себя Барома.
- А говорили, что не станете меня собирать по кусочкам, если я усну в дороге и грохнусь на асфальт, - она прикрыла волосами пульсирующий от боли скрин-контроллер, - не переживайте, я никому не расскажу об этом акте доброй воли.
- Можешь не прятать, я уже видел, – уведомил он ее холодно. - Видел, пока ты спала. Его нужно вырезать, если ты не планируешь сдохнуть в ближайшие пару недель.
- Думаете, я не знаю! - воскликнула она, - за идиотку меня держите?
- В какой-то мере, - пожал он плечами, - иначе как ты допустила такое?
- Мне вживили его насильно, понятно?! В нашей плоскости, в Центральной, в Февральских станцах - агрегаторы имплантируют их всем. Сюда они пока не добрались…
- Поэтому ты и здесь, - закончил он ее тираду и прикурил сигарету.
- Скрепка дефектная - я уже месяц пытаюсь избавиться от нее, у меня крышняк отъезжает из-за этого кошмара! Никто не хочет делать мне эту операцию, потому что все боятся загреметь в Оранжерею!
Баром закатил глаза:
- Вот давай только без печальных баллад о своей тяжкой доле! Об этих вещах я знаю побольше всяких малявок вроде тебя.
- Да что вы знаете об этом! – Атви судорожно вздохнула, сдерживая слезы.
Он снял капюшон и повернулся к ней в профиль. Указал на длинный фиолетовый шрам от уха и до самой ключицы:
- Я знаю об этом все, дорогая, как-тебя-там. Потому что вырезал свой первый контроллер, когда ты еще над букварем слюни пускала.
Шокированная Атви приблизилась, чтобы рассмотреть этот ужасающий шедевр подпольной хирургии.
- А почему шрам опускается так далеко? – спросила она, когда повисшее молчание стало невыносимым.
- Нейро-нити на старых моделях скрепок доходили чуть ли не до спинного мозга. Я этого не знал. В один момент почти ослеп от боли и резко рванул…- сообщил Баром таким лиричным тоном, словно рассказывал о романтическом приключении юности.
- Но откуда у вас взялся контроллер? Ведь в этой плоскости они стоят только у чиновников…
- Мне поставили его в Центральной, когда я три месяца лежал в отключке в местном госпитале.
- А что случилось…
- Хватит вопросов! - рявкнул Баром, и по бешенству в его глазах Атви поняла, что затронула запретную тему.
Она опустила взгляд не только от стыда, но и чтобы скрыть приступ боли в затылке.
- Слушай, м-м-м…
- Атви, - подсказала она.
- Не важно! – Баром еще раз злобно зыркнул на нее и набросил капюшон, - разговор у нас будет долгий, так что метнись в зал, сделай чего-нибудь поесть. А я поднимусь в лабораторию и посмотрю, есть ли у меня необходимое оборудование…
Она вскинула глаза и с обезоруживающей, ей казалось, наивностью спросила:
- Так вы поможете?
Он взял ее за плечи и молча отодвинул с прохода.
- Буду расценивать это как утвердительный ответ! – крикнула она ему в след, и голос ее эхом отразился от стен элеватора.
***
В тот вечер граппа лилась рекой. Атви нацепила баромово нейрокольцо, рассчитанное на восьмидесяти килограммового носителя, чтобы забыть о боли. И вскоре впала в экстатическое состояние. Она летала по холлу, пела ему песни, рассказывала до дикости откровенные истории о себе и своем побеге из ретро-коммуны. Изобрела миллион способов достать сорок тысяч толкачетов и расплатиться за операцию.
- Я угнала экспериментальную модель чозера, представляешь! - прыгала она вокруг него, – валила по трассе под сто сорок, потому что думала, меня будут искать! Я продам его и отдам всю выручку тебе, - твердила она.
Баром все больше отмалчивался. Ему было спокойней, когда между ними был барьер из ее детского «выканья». Но когда он согласился удалить ей контроллер, девчонка перестала его бояться. Это поставило его в тупик.
«Святые агрегаторы, что я творю, – думал Баром, - надо хотя бы пробить ее имя по своим каналам, вдруг она подставная…»
Явились Йорн и Кут и доложили об успешной усмирительной акции.
- Красотка Тамани клялась, что непричастна ни к истории с твоим смотрящим, ни к взрыву в Клубе. Ну мы и пригрозили ей, что перестанем платить компрессорам за ее защиту, - довольно ухмыляясь, сообщил Йорн.
- Пришлось пустить в расход пару таманцев, но они не были ей близкими родственниками. Кажется, даже не кровными, - подхватил Кут, - и она пообещала, что больше такого не повторится.
Атви моментально преобразилась и включила режим светской леди. Она трижды обыграла близнецов в брицц и совершенно их очаровала. Парни вспомнили, что до предприятия Барома оба были научными работниками и стали пестрить цитатами из классической литературы. Атви сыпала остротами, в лицах рассказывала истории из детства.