Страница 1 из 30
Эта история произошла в одном маленьком, но энергоемком измерении, затерянном в каталоге миров. Если представить нашу реальность у отметки полудня на часах бытия, то пространство, о котором пойдет речь, находится в районе часа. Оно так близко, что иногда просвечивает сквозь полотно здешней действительности. Увидеть его проще всего в новолуние – когда перепонки между вариантами истончаются. Однако эта вселенная развивалась уникальным курсом на протяжении многих эр и циклов. Ее жители издавна имели самобытные взгляды на вещи, о чем следует помнить, вынося суждения об их манерах и поступках.
***
Атви шагнула в процедурный кабинет. В глаза ударил яркий больничный свет, пахнуло спиртом и жженым пластиком. Канц в белом халате продолжил невозмутимо строчить на голографический клавиатуре. Затем смахнул рукой в воздухе, и страница растворилась.
- Та-а-ак. Раздеваемся, - велел он с профессиональной тоской в голосе.
Атви стянула рубашку через голову. Холод усилил стрессовую дрожь.
Хирург принялся укладывать ее на стол:
- Руки кладем вот сюда. Голову поворачиваем влево.
На запястьях и шее защелкнулись тугие держатели.
- Это еще зачем? - чужим голосом спросила она.
- Предосторожность. Каждый организм по-разному реагирует на вживление, а мы не хотим, чтобы вы себя поранили. Теперь давайте настроим аппаратуру под вас. Возраст?
- Девятнадцать.
- Нейростимуляторы?
- Да.
- Как давно?
- Кругов с тринадцати…
Услышав ответ, канц хмыкнул и подкрутил пару колок на своем оборудовании.
- Эпилепсией не страдаем?
- Н-нет.
- Планирование или импровизация?
- И то, и другое.
- Индивидуальный проект или командная работа?
- Наблюдение за процессом со стороны.
- Пожалуйста, отвечайте в рамках предложенных вариантов. Зеленый или оранжевый?
- Зеленый.
Врач определил ее индекс внушаемости, коэффициент рациональности и уровень тревожности. Задолго до финального двухсотого вопроса она впала в подобие транса и стала отвечать как придется. Под конец абсурдного интервью, которое легко можно было провести и в одежде, канц преувеличенно бодрым тоном воскликнул:
- Поздравляю! Ваш персональный скрин-контроллер настроен! Теперь адаптация пройдет легко и безболезненно, а рекомендации товаров будут наиболее полными. Данные вашей медкарты уже в системе, так что - приступим.
Врач отошел за пульт управления операцией, и над головой Атви зашевелились манипуляторы. Один с маской для наркоза, второй - с длинным и очень тонким сверлом.
Она прокручивала в уме бодрые аффирмации:
«Все идет замечательно, очень-очень хорошо. Весь цивилизованный мир живет со скрепками и чувствует себя прекрасно. Вот и я буду»
Маска прижалась к ее лицу, и хирург приказал сосчитать вслух от десяти до одного.
- Десять, – глухо прозвучало из-под пластиковой насадки.
«Когда мне было десять, вся коммуна твердила, будто они никогда не позволят установить себе контроллеры. Теперь такие слова равносильны билету в Оранжерею в один конец» - пронеслось на ее мыслефоне.
- Девять.
«Девять раз Луц приходил ко мне в отсек после комендантского. Но теперь…»
- Восемь.
«Восемь уточек, кря-кря, сдохнут все до макабря...»
Нырок в густое и топкое марево наркоза. События дня отматывались назад, словно фильм на видеокассете в музее древностей. Вот она стоит в очереди на имплантацию. Вот Луц восторженно разглагольствует об играх дополненной реальности, что откроются ему с установкой скрепки. Вот отец отрешенно пересматривает подшивки научных журналов:
- Мы ретро-коммуна, а не ретрограды, дочь. Без скрин-контроллера тебя не возьмут ни на одну работу за пределами общины. Хочешь на всю жизнь закрыть себя в Старостопольской?
- Топольской - топольской... - звучало эхом.
«Будто у меня есть выбор» - подумала Атви.
Она летела над огромной бурой пропастью с высокой травой и стригла ногами ее зеленые верхушки.
- Хочет выбора, - шептались тени в траве, - пусть выбирает!
В следующую секунду она приземлилась на крыше главного торгцентра города Ровень. Площадка была заставлена прилавками и стеллажами с товарами. Полки уходили так высоко, что терялись в облаках. Карикатурно счастливые покупатели отоваривались, не замечая ничего вокруг. Она ходила меж рядов, и каждый продукт считал своим долгом ей понравиться.
Зубная паста пела:
- Купи меня, купи, прелестная красотка, о, как белы будут зубы твои...
- Всего три толкачета в месяц - и я твоя! – вторила ей электронеяль, гудя струнами.
Дорогу Атви перекрыл двухколесный чозер, двигатель урчал песенку о его непростительно низкой цене. Над головой кружил квадрокоптер, снимая на видео ее реакцию.
Замороженные фрукты, слабенькие детские нейроигрушки на пару вольт, сладости и шматки мяса восставали со своих мест на прилавках и окружали ее, осыпая слоганами:
- Насладись свежестью! Открой насыщенный вкус!
«А не сплю ли я?» - задала себе вопрос Атви и для проверки попробовала прочесть надпись на пачке криспов. Буквы протестовали складываться в текст и червеобразно уползали под кассовый аппарат.
«Точно – сплю!» - обрадовалась она и подпрыгнула, чтобы взлететь. Ей обычно легко удавался контроль над осознанными снами, но в этот раз все было иначе. Невидимая струна тянулась из ее затылка к недрам торгцентра и причиняла боль при попытке ее оборвать.
Вдруг покупатели побросали свои пакеты, коробки и корзины и воззрились на Атви.
- Она не хочет выбирать? Она не хочет покупать?