Страница 11 из 30
- У нас относительно благоустроенная плоскость, - заметил Баром. Его забавляла ее реакция на новую действительность. - Эти места агрегаторы еще не высосали. Видела бы ты, что творится в Февральских станцах. Чем ближе к Центральной, тем хуже.
- Теперь ясно, зачем они накрыли Букву и ближайшие станицы куполом искусственного климата, - откликнулась Атви, - чтобы выжить. Ведь если здесь экология почти на грани, то там земля совсем не пригодна для жизни...
- Я видел Центральную только под скрепкой, - пожал плечами Баром, - и возвращаться туда сейчас, чтобы проверить эту теорию, у меня нет желания. Но ты далеко не первая, кто так считает.
Они проскочили мост над Мелководным каналом с бензиновыми переливами на поверхности воды. Свернули в Квартал Синоптиков, где облупленные лиловые дома липли друг к другу, делясь смежными стенками. Проехали мимо угрюмого гипнотеатра с афишами от прошлого круга. Здание таращилось слепыми окнами и разевало пасти арок. Мимо скрипучих качелей, на которые вшестером с диким хохотом забрались дети, и мимо перекошенной часовни с обратным бегом стрелок.
Вдали у обочины Атви заметила группу компрессоров. Те окружили броско одетого парня. Она инстинктивно натянула капюшон. Баром отследил ее движение в зеркале и прокомментировал:
- Спокойно, это свои.
Поравнявшись в людьми в черной форме, он степенно кивнул. Ему небрежно отсалютовали в ответ.
Когда деревянная мостовая закончилась, и они катились в сторону пустыря по грунтовке, Атви задала давно тревожащий ее вопрос:
- Теперь, когда я свободна, я могу снова быть смотрящей?
- Не обсуждается. Я уже нашел человека, - бросил Баром через плечо. - Да и тебе лучше не злоупотреблять игрушками первые несколько месяцев.
- Значит, ты отпускаешь меня?
В голосе его появилось раздражение:
- Да, если ты хочешь пополнить список моих должников. За твой двухколесник не дадут и трех тысяч, а мои услуги стоили куда больше.
- Я все отдам, - пообещал Атви. - Когда заработаю.
- И кем же ты будешь работать? - презрительно усмехнулся Баром, - пойдешь на местный завод синтезировать биокорм? А на досуге приторговывать телом? Даже тогда, по моим расчетам, расплатишься кругов через десять.
- А что ты предлагаешь?! - вспыхнула Атви.
- Я предлагаю тебе работу, дура. Будешь помогать мне в лаборатории. Тот хлам, что ты собрала до операции, неожиданно оказался востребован. Пока я веду дела в этом городе, настоящие деньги можно заработать только на нейротоварах.
Атви ничего не ответила. Оторвала руки от багажника и обхватила его спину. Уткнулась носом в серый балахон.
- Прекращай с этим, - буркнул он, - а то сейчас в столб впишемся.
Она сделала вид, что не расслышала этих слов из-за встречного ветра.
***
Каждый день Баром обучал ее тонкостям создания нейродевайсов. Атви нравилось изобретать что-нибудь необычное. Вскоре она привыкла к его мизантропской манере хвалить ее работу. Обычно ее творения удостаивались порции отборного сарказма. Но затем он покупал ей новые инструменты и расходники, брал в оборот ее идеи. Через неделю она обзавелась собственным столом в его мастерской.
Ее игрушки продавались в Клубе на ура. Об этом она догадалась, когда однажды утром Баром всунул пачку денег ей в руки со словами:
- На улице тебя ждет Кут. Езжай с ним, прикупи себе шмоток. А то на тебя смотреть страшно. Что-нибудь серое или синее.
Атви скорчила удрученную мину:
- Цвета Режима…
- Именно. Давай, вали. И если мне не понравится, что ты купишь, поедешь возвращать.
- А где ты покупаешь себе одежду? – осведомилась она.
- Я не покупаю одежду. Мой прикид за счет заведения. Иначе лавочка сгорит, - ответил Баром, и было неясно, шутит он или говорит всерьез.
Он заставил ее вызубрить энциклопедию по нейротронике. Сам тестировал ее учебные игрушки, ведь после операции даже слабенький девайс мог спалить ей все рецепторы.
- И когда эта гиперчувствительность пройдет? – стонала Атви.
Ее тело было словно оголенный нерв – дневной свет резал глаза, а негромкая музыка била по ушам.
- Цени момент, глупая! – отвечал он, - у этого состояния тоже есть свои преимущества.
Когда он видел, что мозги ее закипают от работы, то отправлял развеяться. Раз днем они с Йорном копались в саду во внутреннем дворике Клуба. Она уже не теряла сознания на ровном месте, но Баром никуда не отпускал ее без охраны. Мотивировал это тем, что первый же встречный компрессор увидит ее свежий шов на месте скрепки и сдаст властям. Атви считала, вероятность наткнуться на силовика, еще не купленного Баромом, стремилась к нулю. Но Йорн был отличной компанией, и она не возражала.
Ей нравилось возиться с землей и рассадой еще во времена коммуны. И хотя зеленые ландшафты Старостопольской наверняка были иллюзорными, они оставили реальные воспоминания. Заметив ее тягу к зелени, Баром разрешил ей посадить в Клубном саду что-нибудь на свой вкус.
Как она узнала от Йорна, кругов тридцать назад в Центральной плоскости произошел экологический коллапс. Кто-то говорил о вспышке радиации, другие - о газовом взрыве, третьи - о психохимикатах, что агрегаторы распылили при захвате власти для подавления бунтов. Факты о катастрофе были стерты из доступных источников, эпизод оброс мифами и домыслами. Последствия природных изменений Режим стал маскировать вживлением скрепок. До Лицера докатилось лишь эхо того катаклизма, но и здесь земля до сих пор оставалась бесплодной.
По легенде, на месте эйфориатриума в те времена был военный бункер. Он частично уберег землю от поражения химикатами, что позволило теперь устроить здесь сад. Атви полагала, что Баром сам выдумал эту сказочку в маркетинговых целях. Но ей нравилось думать, что это правда.