Страница 22 из 82
- Почему ты солгала, Нанами? – слова мужчины больше напоминали горестный стон. – Я не хотел так, у нас все должно было быть по-другому.
«По-другому? То есть он изначально хотел поступить со мной так? Воспитывал для себя постельную игрушку? Зато понятно, почему в последний год не было жестких тренировок, какому мужчине понравится синяки на своей женщине? Да и к Аниоко-таю я не просто так ходила, оказывается», - я тоже прикрыла глаза, чтобы учитель не видел тех эмоции, что обуревали меня. Что должна чувствовать изнасилованная девушка? Боль, ненависть, страх, чувство собственной неполноценности? А меня почему-то мучило разочарование и какая-то детская обида. Хотя казалось бы, что страшного произошло? Меня быстро и практически безболезненно избавили от девственности, причем, я сама собиралась расстаться с ней как можно скорее. Тогда откуда взялось это острое чувство предательства? Почему после слов Изуму я не ощущала такую пустоту на сердце, как сейчас?
- Нами, девочка моя, я все исправлю. У нас все будет хорошо, обещаю, - нежно шептал Аруку-сан, плавно двигаясь в моем теле. – Открой глазки, пожалуйста… Скажи, чего ты хочешь, я все сделаю. Только не молчи!
«Сдохнуть», - подумалось мне, но глаза все-таки открыла, одаривая бывшего учителя равнодушным усталым взглядом. Мужчина вздрогнул, похоже он ожидал другой реакции. Может быть, слез или ненависти, но я смогла его удивить. – Отпустите меня…
- Нет! – ярость оказывается никуда и не уходила, она просто пряталась. И сейчас, когда я попросила меня отпустить вырвалась, захватывая Аруку-сана в своей плен. – Никогда! Ты моя!
Сил что-то отвечать или сопротивляться не было, самое неприятное уже произошло. Смешно, еще недавно я боялась, что учитель меня убьет, а теперь смерть уже не кажется чем-то страшным. Действительно, куда ужаснее всю оставшуюся жизнь прожить бесправной наложницей Аруку-сана, в свете этого, даже предложение Каганай выглядит заманчивым. Его поцелуи хотя бы были приятными.
Закрыла глаза и погрузилась в собственные мысли, я больше не реагировала на просьбы учителя, а он почему-то не спешил применить силу к своей «нерадивой ученице». Его бессвязные слова, нежные поцелуи и мягкие движения, убаюкивали. «Интересно, а если я усну в процессе, то будет ли это считаться оскорблением? – подумалось мне. – Надеюсь, да».
Не знаю, действительно ли я уснула или утомленный рассудок наконец-то решил дать себе отдых. Но вспоминания у меня о дальнейшем отрывочные: полуголый учитель, одетый в одни штаны, заворачивает меня в одеяло, я впервые вижу, чтобы у него дрожали руки; он же несет меня на руках, приговаривая, что все будет хорошо; жужжание портативной аптечки, уколы, которых я почти не чувствовала и ругательства Аруку-сана.
[1] *- футон, традиционная японская постельная принадлежность, толстый хлопчатобумажный матрац.