Страница 20 из 82
Путь к школе практически не отложился в моей памяти. Остаток сил ушел на разговор с хозяином заведения и на то, чтобы он отдал мою часть денег. Этот ушлый тип предлагал прийти мне на следующий день, ведь Каганай-сан оставил ему расписку, а не деньги. Другому бы не поверили, но у воина была серьезная репутация. Я же знала - утром Каганай мог многое вспомнить и тогда о деньгах пришлось бы забыть. Не для этого я столько мучилась, чтобы уйти не солоно хлебавши. Поэтому в ущерб своему здоровью еще раз воспользовалась способностями. В итоге, деньги я забрала и даже смогла добраться до своего тайника и спрятать их там. А вот в школу я возвращалась на одном упрямстве. Ноги туда совершенно не хотели идти, было опасения, что Изуму ждет меня там. А в таком состоянии я ничего не могла ему противопоставить, меня мог бы одолеть и младший ученик. Я даже подумывала устоится на ночь на полигоне или в казарме у мелких, но у них душевая была общая и она не закрывалась, а мне хотелось смыть с себя чужие прикосновения, запах. Вообще-то, я изначально была на привилегированном положении, как единственная девочка в школе. Сначала жила в казарме вместе с мальчиками, но бегала в гостевой дом мыться. Так продолжалось около двух лет, а потом Аруку-сан сказал, что девушки должны спать отдельно от парней и переселил меня в гостевой дом полностью. Он слегка поторопился, девушкой я стала значительно позже, лет в четырнадцать. Помню, как стеснялась обратиться с этой проблемой к учителю. В школе женщин не было, готовили, убирали, стирали и занимались другими хозяйственными работами сами ученики. Аруку-сан считал, что воин должен уметь все и глупо умирать от голода рядом с продуктами. Неудивительно, что мне не с кем было поговорить на такую щекотливую тему. К учителю я так и не смогла подойти. Зато Изуму приставал ко мне с вопросами, спрашивал, что происходит, пока я ему не призналась. Тогда мне казалось нормальным, что друг заметил мое состояние и помог. А сейчас, после услышанных признаний, понимаю, мальчик-подросток не подошел бы к девочке с таким вопросом, даже если бы и заподозрил что-то. Обидно и больно осознавать, что обманывалась все эти годы, и не только в друге, но и учителе. Получается, что все его равнодушие было показное? Что он наблюдал за мной и помогал вот таким, на мой взгляд, странным способом?
В моей комнате никого не было, чему я несказанно обрадовалась. Свет включать не стала, а сразу отправилась в душ, скинув с себя одежду и обувь. Упругие, прохладные струи снимали усталость. Нет, мне все так же хотелось упасть и уснуть, желательно на сутки, зато теперь я могла дойти до кровати не цепляясь за стены.
- Стоило мне уехать, как ты не ночуешь в своей комнате? - раздался в полумраке до боли знакомый голос, пугающий своим ледяным равнодушием, он всегда вызывал у меня двойственные чувства. Правда, сейчас мою душу заполонила паника. В комнате включился свет, заставляя меня зажмуриться и не торопиться открывать глаза. Ведь оставалась маленькая надежда, что это бред моего усталого сознания, что я уснула в душе, а учителя в моей комнате нет. Когда-то в детстве мне казалось, если закрыть глаза и сильно-сильно чего-нибудь захотеть, то желание обязательно сбудется. Жаль, это никогда не срабатывало. Чуда не случилось и сейчас. – Я задал вопрос, Нанами!.. Посмотри на меня!
Я судорожно сжала на груди полотенце, которым обмоталась после душа, и открыла глаза. Было ли мне страшно? Не то слово. Смотреть в глаза бесчувственного убийцы, для которого ты лишь досадное недоразумение, непонятно по какой прихоти пригретое в собственном доме, что может быть хуже? Учитель был не просто зол, а в гневе, его хваленая выдержка, которой восхищались все его ученики, дала трещину.
- Я спрашиваю, где ты была?! – яростно сверкая глазами, медленно подходил ко мне Аруку-сан. Весь его вид был угрожающим. Воображение пасовало, боясь даже предположить, что меня ждет, когда мастер преодолеет последние метры. Мозг же судорожно искал выход, говорить правду было ни в коем случае нельзя, а соврать практически невозможно. Учитель чувствовал ложь, будто бы она имела вкус или запах. Взгляд сам метнулся в сторону открытого окна. Мне бы только до него добраться, а там меня уже никто не поймает. Да, все-таки кое-что я умела лучше всех: убегать и прятаться. От учителя не укрылось направление моего взгляда, стремительное движение и он уже нависает надо мной. Идиотка, надо было бежать сразу, как только эта мысль пришла в голову, а не размышлять! А лучше вообще не возвращаться, ни сегодня, ни завтра, никогда.
- Я не дам тебе сбежать, Нанами, - слова учителя вызвали у меня новую волну паники. Он знает?! Неужели это все была проверка? И он все время за мной следил? Если так, то меня ничего уже не спасет. Эмоции захлестнули, я из последних сил сдерживала их, не желая позориться и просить прощения. Но когда учитель протянул ко мне руку, инстинктивно отпрянула от нее, вжимаясь в дверь ванной комнаты. Аруку-сан сделал еще один шаг, теперь он стоял так близко, что почти касался меня. Он схватил мои волосы на затылке, не обращая внимание на то, что они мокрые, и запрокинул мою голову. – Молчишь? Зря, я все равно все узнаю.
«Может быть, но это будет потом, когда я сбегу», - подумала я, стараясь сохранить лицо и не потерять сознание от ужаса, который стремительно сжимал мое сердце в холодные тиски. Глаза учителя были так близко, что я впервые смогла увидеть не только их черноту, но и то, что скрыто в глубине. Лучше бы я этого не делала. На меня смотрел хищник, почувствовавший жертву и желающий вонзить в нее свои клыки. Помутнение рассудка длилось несколько ударов сердца, и вот передо мной опять очень недовольный учитель. Неужели, привиделось? Или это мозг сбоит от перегрузки? Посмотреть еще раз в глаза Аруку-сану было боязно, но еще хуже запутаться в собственном воображении. Гнев из взгляда мастера никуда не делся, но там появилось и что-то новое, пугающее меня еще сильнее. Мужской интерес? Раньше мне казалось, что самое страшное – это увидеть в черных глазах Аруку-сана разочарование. Я ошибалась.