Страница 257 из 294
— У меня дома есть целая коллекция таких фигурок, только они не шоколадные, — робко сообщила Кира, успокоительным жестом прикоснувшись к локтевому сгибу руки Боллтона.
Он очень уж разволновался. Часто моргая, этот измождённый человек, не отрываясь, глядел в витрину.
— Я могу отдать вам их, если это так необходимо, — не без тихого трепета гордости за своё детское увлечение продолжала Кирочка, — мне они не нужны совершенно…
— Что здесь происходит? — бесцеремонно вклинился в разговор Билл. Он облокотился на прилавок и пытливо взглянул на продавщицу.
— Ну… покажите уже нам какие-нибудь… Шоколадки.
Крайст, зараза, действовал на женщин гипнотически. Продавщица сначала застыла, любуясь точно морем с обрыва пропастью его синющих глаз, потом покраснела, засуетилась, и, теребя передник, начала рассказывать.
— Они изготовлены из превосходного натурального шоколада, — она приоткрыла витрину и с готовностью выставила на прилавок точёные глянцевые копии фигурок Гая Иверри — настоящие произведения кулинарного искусства.
— Это действительно они… — зачарованно проговорил Боллтон.
— Да, — выдохнула, любуясь, Кирочка.
— Тут применено художественное кондитерское литьё. Переходы цвета обеспечиваются за счёт сочетания разных сортов шоколада — тёмного, молочного, белого, с добавлением кофе и орехового экстракта… — продолжала продавщица, — такая фигурка может стать прекрасным подарком для ваших друзей и знакомых…
— Вкусные ли они?
— Не знаю, — пролепетала несчастная продавщица, опустив взор, Крайст, по-видимому, невероятно её смущал, — не пробовала. Это вроде больше искусство, чем еда…
— Почему тогда из шоколада сделано, если есть нельзя? Могли и из пластилина вылепить, — не унимался Крайст. На лице у него играла довольная улыбка.
Кирочка отвернулась. Разыгрывающаяся сцена начала её раздражать.
— Есть можно, почему же… — краснея и как будто оправдываясь, говорила продавщица. Она, вероятно, принимала Крайста всерьёз, не ведая от том, что делать это совершенно не желательно.
— Вот эта мне больше всех нравится, — он бесцеремонно сгрёб в широкую ладонь «мальчика с дудочкой», и безо всякого уважения к искусству махом откусил ему голову.
Боллтон вздрогнул. Кирочка гадливо поморщилась.
— Ммммм… Неплохо. — промычал Крайст с набитым ртом.
Кирочкины чувства трудно было описать. До сих пор она помнила тот отчаянный восторженный трепет, что внушила ей давным-давно именно эта статуэтка. Даже взрослым людям порой трудно принять столь резкое несоответствие между собственным и чужим восприятием какого-либо предмета.
— Ты что делаешь? — Кирочкино праведное возмущение прорвалось наружу, — зачем ты его съел?
— Гляди, тут их сколько, — Крайст, жуя, указал ей на витрину, где стояли рядком отлитые из превосходного ароматного шоколада точно такие же «мальчики» разных оттенков и размеров.
— Но… как ты не понимаешь… — растерянно пробормотала Кирочка, — есть его — это же осквернение самой идеи…
— Не думаю, — промолвил Билл и снова вонзил белоснежные зубы в остатки статуэтки, — идеи, они тем и хороши, что не портятся, не исчезают и не обижаются.
— Информация бессмертна, — тихо добавил Эрн.
Боллтон взглянул на него недоумённо.
— На Земле было такое количество сгинувших цивилизаций, что мы и представить себе не можем! Лишь малая часть сведений о некоторых из них дошла до наших дней. А многие канули в забвение, не оставив после себя ничего. Вы оптимист, молодой человек, если солнце, к примеру, взорвётся, наша цивилизация вымрет, мы все сгорим в его пламени, и, поверьте, ни одна крупица наших знаний не может быть спасена! Погибнут все достижения нашей культуры…
Эрн пожал плечами.
— Все идеи возвращаются. Рано или поздно. И если потом, когда-нибудь, где-нибудь в далёких галактиках возникнет разумная жизнь, они будут думать о том же, о чём думаем мы…
— Даже если они будут существовать в виде мыслящих сгустков плазмы? — поинтересовался Крайст.
— Если они будут обладать разумом, — ответил Эрн, — всяко они однажды зададутся вопросом о своём возникновении… Кто их создал? И зачем?
6
Кирочка, поднатужившись, спустила со шкафа увесистую пыльную коробку со статуэтками. Она так и не собралась их выбросить, как выяснилось теперь, и слава богу.
— Вот они, доктор Боллтон, — объявила она, просияв лицом.
Охваченный нетерпением искусствовед дрожащими руками снял с коробки пушистую от пыли крышку и бережно вынул одну из фигурок. От волнения в его маленьких подслеповатых глазах сверкнули плёнки слёз.
— Боже, как долго я искал их… Это фигурки жриц племени джассари, они занимались науками, — взволновано бормотал он, поглаживая холодный плотный материал, в руках у него была девушка с шаром, — вот эта статуэтка символизирует географию, шар — наша земля, а эта, — он взял в руки девушку с листком на ладони — биология…
Девушка с двумя зеркалами оказалась историей, а красавица со шкатулкой — математикой. Боллтон говорил и говорил, трепетно вкладывая в сознания новых слушателей свою драгоценную науку, добытую трудом и кровью…
— А эта статуэтка что обозначает? — тихо спросила Кирочка, указав ему на сиамских близнецов-девочек, на подставке которых неизвестной рукой нацарапано было слово «судьба»…