Схватка за Рим

– Но подумайте, что вы делаете! – сдерживая гнев, начал Сильверий. – Подумайте о числе и дикой силе варваров! Вспомните, как давно итальянцы отвыкли от оружия, как все…

– Замолчи, священник! – прервал его Цетег. – Когда нужно объяснять псалмы, тогда говори, и мы будем слушать тебя: это твое дело. Но когда вопрос идет о войне, то пусть говорят те, кто понимает это дело. Римляне, выбирайте: хотите ли вы ждать, пока Византия сжалится, наконец, над вами? Быть может, вы поседеете к тому времени или, по старому римскому обычаю, добудете себе свободу собственными мечами? Хорошо, я вижу, как сверкают ваши глаза, вы согласны. Как? Говорят, что вы слишком слабы, чтобы освободить Италию? Но разве вы – не потомки тех римлян, которые покорили весь мир? И притом победа в наших руках. Вот список всех крепостей Италии: через месяц все они одним ударом будут в моих руках.

– Как? Ждать еще целых тридцать дней? – закричал нетерпеливый Люций.

– Ровно столько, сколько нужно, чтобы все собравшиеся здесь успели возвратиться в свои города и чтобы мои гонцы успели объехать всю Италию.

Но нетерпеливая молодежь, которую сам же он возбудил, была недовольна отсрочкой. Сильверий заметил это недовольство и поспешил воспользоваться им.

– Нет, Цетег, невозможно медлить так долго. Благородным людям тирания невыносима: позор тем, кто выносит ее дольше, чем необходимо. Юноши, утешьтесь: через несколько дней явится Велизарий, и можно начать войну. Или вы не хотите никого, кроме Цетега?

– О, если бы явился Велизарий, – сказал Цетег, – я первый примкнул к нему. Но он не может явиться, именно потому я и отшатнулся от Византии: император не держит своего слова.

Цетег играл смелую игру, но ничего иного не оставалось.

– Ты ошибаешься, император сдержит слово раньше, чем ты думаешь: Велизарий стоит около Сицилии, – ответил Сильверий.

– Нет, – сказал Цетег. – Он уже ушел оттуда и направился • домой. Не надейтесь на него.

В эту минуту вбежал Альбин.

– Победа! – кричал он торжествующим голосом. – Византия объявила готам войну! Свобода! Война!

– Война! Свобода! – подхватила молодежь.

– Невозможно! – упавшим голосом сказал Цетег.

– Это правда! – раздался голос Кальпурния, который вбежал вслед за Альбином. – Даже более – война уже началась. Велизарий высадился в Сицилии с тридцатитысячным войском, большая часть городов сдалась ему без сопротивления, другие он взял и теперь переправился в южную Италию и высадился в Региуме. Население везде сдается ему, готы бежали. Теперь он идет к Неаполю.

– Это ложь, все ложь! – вскричал Цетег, говоря более сам с собой, чем с другими.

– Однако, – насмешливо обратился к нему Сильверий, – ты, кажется, не особенно рад этим победам. Посмотрим, сдержишь ли ты свое слово, подчинишься ли Велизарию первым, как обещал!

Все планы Цетега погибли. Он увидел, что трудился напрасно, и не только напрасно, но даже на пользу врага: Велизарий в Италии, с большим войском, а он остается обманутый, бессильный. Всякий другой опустил бы руки. Но на него были устремлены все взоры, и никто не должен видеть его отчаяния: если прежние планы рушились, он решил составить новый.

– Ну, – продолжал Сильверий, – что же ты сделаешь? Цетег не удостоил его взглядом.

– Велизарий высадился, – спокойно сказал он, обращаясь к собранию, – и я иду к нему.

И мерным шагом, совершенно спокойный, он прошел мимо Сильверия. Последний хотел прошептать какую-то насмешку, но слова замерли на его устах: префект бросил на него такой взгляд, который ясно говорил: «Не торжествуй, священник, – тебе будет отплачено за этот час».

И победитель Сильверий в страхе замолк.

Глава VI

Со времени объяснения с отцом Валерии Тотила остался гостить на вилле. Как ни был вооружен старик против него, но его жизнерадостная натура оказала свое влияние: с каждым днем старик все более примирялся с ним. Вскоре он убедился, что Тотила, хотя и гот, вправду не варвар, что он образован лучше, чем многие знатные римляне. Притом и в политических взглядах у них нашлось много общего: оба они одинаково ненавидели византийцев, их хитрость, коварство, деспотизм, льстивость, нетерпимость, и оба одинаково любили Италию. Правда, старик не дал еще согласия на брак дочери, но не препятствовал молодым людям проводить вместе целые дни. И они, счастливые уже тем, что есть, не торопили его.

Так шло время. Вдруг у берегов Сицилии появился флот Велизария. Тотила, как начальник южного флота, обязанный заботиться о безопасности берегов Италии, тотчас поехал навстречу византийцам узнать, зачем они явились. Поскольку Велизарий получил приказ не начинать враждебных действий, пока не получит распоряжения от Петра, то на вопросы Тотилы он ответил миролюбиво, объяснив, что его послали против морских разбойников, появившихся у берегов Африки. Тотила должен был удовлетвориться этим ответом, но он понимал, что морские разбойники – предлог, что Византия думает начать войну. Он тотчас послал гонца в Равенну, к королю за подкреплением. Теодагад, заключивший уже договор с Петром, не только не послал подкрепления, но отозвал в Равенну и те суда, которые стояли в южных гаванях, и у Тотилы осталось только два сторожевых корабля. Понятно, он не мог с ними не только защищать но даже наблюдать за византийским флотом.

У старика Валерия были богатые владения на юге Италии, около Региума. Тотила ожидал, что византийцы высадятся именно в тех местах, и убедил старика перевезти наиболее ценное имущество в Неаполь. Старик решил отправиться туда лично, чтобы сделать распоряжения на случай долгой войны. Юлий, который также все это время гостил у них, должен был сопровождать его: Валерия не хотела оставаться одна в пустой вилле, решили взять и ее, раз Тотила считал, что в ближайшие дни опасность еще не будет угрожать.

Приехав туда, старик нашел, что имение сильно запущено, и решил остаться на несколько недель, привести все в порядок. Между тем, появились грозные предвестия, Тотила посылал к нему гонца за гонцом, с предостережением и просьбой поскорее выехать оттуда, но старик презрительно отвечал, что личное присутствие его необходимо, а бежать от греков он считает позором. Валерия же не хотела покидать отца в опасности. Наконец, Тотила решил ехать сам и во что бы то ни стало убедить упрямого старика выехать из опасной местности.

В гавани около имения Валерия Тотила увидел галеру, на которой приехал богатейший купец Италии, корсиканец Фурий Агалла. Они вместе вышли на берег и радостно приветствовали друг друга, как старые знакомые. Подойдя к воротам, они расстались: Тотила пошел искать Юлия и Валерию, а Агалла отправился к старику. Много лет они вместе вели торговлю, старик Валерий очень любил и уважал красивого, умного и смелого торговца и очень обрадовался, увидя его. После сердечных приветствий они занялись делами. Когда расчеты их были кончены. Фурий сказал:

– Валерий, я приехал не только для расчетов. У меня есть еще одно, гораздо более важное дело. Знаешь ли ты, что во всей Италии очень скоро закипит война? Я еду из Африки и встретил флот Велизария. Он говорит, что его послали против морских разбойников, но это вздор: против разбойников не посылают таких флотов. Я говорил с ним: он день и ночь грезит о богатствах Италии. Вот почему я поторопился сюда, чтобы предупредить тебя: Велизарий высадился здесь, а я знал, что с тобой – твоя дочь.

– Моя Валерия – римлянка. Она не испугается.

– Да, но ведь Велизарий ведет не греков, а самых ужасных варваров: скифов, гуннов, массагетов, аваров. Горе, если твоя красавица-дочь попадет в их руки.

– Этому не быть! – закричал старик, хватаясь за кинжал. – Но ты прав: лучше отправить ее в безопасное место.

– Валерий, во всей Италии теперь нет безопасного места, – вскоре война разольется по всему полуострову. – Вот почему я решил… – И голос его задрожал. – Поэтому я хотел теперь, сегодня высказать тебе то, что давно уже лежит у меня на сердце.