Страница 92 из 127
Принцесса не выдержала, поддаваясь слезам.
— Все будет хорошо, — рыцарь обнял ее за плечи и чуть встряхнул, повторяя. — Все будет хорошо.
Слабо кивнув, Нинель обработала раны и забинтовала их. Благо все нашлось в палате. Последним принцесса вытащила из горла демона покрытую кровью дыхательную трубку. Это привело ее в дикий ужас. Что, если она повредила ему горло, и теперь он не сможет дышать!
Но Кай дышал слабо и незаметно. Судорожно размышляя, она надела на него кислородную маску, включая баллон. Без трубки дело пошло лучше. Демон слабо дернулся, затем сильнее и начал глотать воздух с жадностью утопающего. Глаза, покрытые непонятной мутной пленкой, приоткрылись. Узнал ли он их?
— Дыши! Вот так! Дыши! — убеждали его, опасаясь, что в любой момент Кай может отдать богу душу, а то, что они приняли за дыхание, на деле окажется предсмертными конвульсиями.
Растрескавшиеся обескровленные губы дрогнули, и до людей донеслись едва слышные, неразборчивые слова:
— Я же говорил вам бежать?
Сглотнув горький ком сочувствия, принцесса смогла улыбнуться, даже неуверенная в возможности беса увидеть ее.
— А мы обещали прийти.
— Думал, бросим, — оскорбился рыцарь дрожащим голосом.
— Я уже мертв. Не нужно было. Приходить. Спасибо.
На этом скудный запас сил кончился, и Кай вновь впал в беспамятство.
Его нельзя было поднять не добавив новых переломов и не растеребив ран. Кая оставили на кровати с колесиками. Обмотали бренное тело в тонкий плед, привезли еще одну ковать, на которую сложили аппаратуру. Без аппаратуры Кай почти мгновенно бы умер.
О, как они хотели встретить хоть кого-то на пути обратно, чтобы уже не сдерживаясь и не опираясь на гуманизм вышибить садюгам мозги.
К сожалению, их желание исполнилось.
Эти двадцать человек принимали со второго входа новый «материал», их позвал невезучий с переломанными пальцами. Как итог, Адонису пришлось одновременно отбиваться и защищать едва живого беса, который открыл невидящие глаза и повернулся к девушке. На нее кто-то напал, и она храбро закрывала собой беса, пока рыцарь сражался с превосходящей силой, уже успевшей испытать на нем два шокера, транквилизатор и прострелить ногу.
Второй выстрел прозвучал в ту же минуту. Все случилось быстро.
Ученый не был обучен науке стрельбы и бездумно ухватился за дуло, руками играя роль прицела. Нинель закрыла глаза и нажала на курок. Отдача чуть не выдернула из рук пистолет, а звук упавшего тела сказал: «Ты убийца!». Девушка заставила себя посмотреть и увидела застывшее удивление мертвеца, красную розу на груди и дымящийся пистолет в своих руках. Она не ожидала, что это так легко и так поразительно ужасно, оборвать чью-то жизнь. До этого принцесса наблюдала лишь публичные казни и пытки, и не думала играть роль палача, не подписав ни одного смертного приговора.
В чувство ее привел тихий шепот Кая:
— Нинель... — Этот шепот заставил вздрогнуть, она и не думала услышать свое имя из его уст. — Послушай, я очень тебя прошу, закрой глаза. А теперь сделай шаг вперед.
Принцесса повернула в пустующий коридор и пошла, оставляя бой позади, толкая кровать с демоном и кровать с аппаратурой вперед. Она шла медленно, под шепот едва держащегося в сознании юноши.
— Впервые я убил человека в три года, приказ отца. Затем по моей вине умерла сестра, я убил родного брата, я убивал всех приходивших по мою душу. Я виновен в смертях миллиона людей захваченных королевств. Я – убийца. Но не ты. Ты – самый чудесный человек, которого я встречал. И ты будешь вспоминать о случившемся здесь, и ты будешь плакать, думать об этом. Пройдет время, и ты себя простишь, а пока почаще переставляй ноги.
— Угу, — малословно выразила свое согласие принцесса и шмыгнула носом. А Кай вновь закрыл глаза. На разговоры он тратил непозволительно много сил. Аппаратура пищала, подтверждая это, но Нинель ничего не могла сделать, лишь просить: — Кай, не умирай. Прошу тебя! Верю, ты можешь пережить и не такое. Держись!
Кай снова приоткрыл глаза. Силы то покидали его, то вновь возвращались, и он не знал, которое его пробуждение будет последним.
— Могу я попросить тебя?
— Конечно. Все что хочешь!
Озвучил просьбу бес не сразу, вновь теряя сознание:
— Обними меня снова, как тогда. Это успокаивает.
От него пахло кровью, потом, страхом, страданием, и, прикасаясь к сухой коже, Нинель практически ощущала пережитую агонию. В спутанных волосах затерялись ее слезы. Она не желала думать о происходящем, как о прощании.
— Не плачь, белочка, — его дыхание участилось, — улыбнись, поворчи, позлись, но не плачь. Все к этому шло. Я это заслужил.
Аппаратура надрывно пищала. Нинель шептала:
— Ты не это заслужил. Ты должен выжить, найти себе место и жить. Ты должен быть счастлив, Кай!
— Я счастлив. Вы даже из этого Ада… меня вытащили. Не отпускай. Мне не страшно…пока… ты….
Писк аппаратуры стал монотонным.
— О Боже, нет! Нет!!!
Подоспел раненый Адонис, привел помощь. Люди в медицинской форме до чертиков испугали, особенно когда заставили разжать объятия и передали ее, брыкающуюся, Адонису. Это были не ученые, а обычные врачи.
— Разряд, — прозвучало волшебным заклинанием, и аппаратура возобновила свой ритмичный звук.
Адонис тяжело выдохнул. Ему сильно досталось, и требовалась незамедлительная помощь. Он говорил спеша, бледнея, будто тоже собирался потерять сознание:
— Там Саванов Германа нашел, ведет допрос с пристрастием. Уфолог просил передать тебе это. Он псих еще тот, то убить Кая пытается, то спасти, — в руки Нинель перекочевала пухлая папка с дискетами, флэшками и бумагами. — Тут все известное про Кая, Герман сказал, возможно, оно поможет нам его спасти. Не понял я, на чьей он стороне. Беги давай. Со мной будет все в порядке.