Страница 52 из 127
— Был бы папочкой, выпорол бы ремнем или чем там тебя отец порол, — скривился от подобной перспективы герой мира Сайнтарза.
— Кошками, обычно. Или в железную деву на полдня. Больно и педагогично. Сидишь во тьме, думаешь о поведении.
Если был шанс, что Адонис еще мог не сочувствовать юному демону, то это откровение заставило схватиться за голову, задаваясь вопросом: «Из какого Ада прибыл их хвостатый товарищ?».
— Сколько тебе было лет, когда умер твой отец? — сиплым голосом поинтересовалась принцесса.
Казалось, Кай на мгновение замер, затем начал загибать пальцы, ведя отсчет:
— Один… три… шесть… девять… Двенадцать. Кажется… а может и нет…
Демон чмокнул воздух, уронил голову на грудь и засопел.
— Не говори мне, он заснул, — устало потер лицо Адонис.
— Скажу, что сегодня выходной, и я сейчас сама пойду спать, — пошла к себе Нинель.
— А я на коврике, да?
— На балконе раскладушка, стряхни на нее его тушку, — уже из своей комнаты отозвалась принцесса, для которой две бессонные ночи были уже слишком большим достижением выносливости.
Следующий день Кай вел себя необычно тихо. Но повраги уже знали, какое за этим могло скрываться лихо, и пребывали настороже. Демон ходил понурый, с волочившимся безжизненным хвостом. Молчаливый, словно немой, вновь он отказывался от еды и начал иногда странно смотреть на своих сожителей. Особенно когда те вновь обустроили его комнату.
И если принцесса сочувствовала и пыталась помочь юноше, то Адонис тянулся к мечу, стоило только понурому демону оказаться поблизости.
— У него депрессия, Адик. Убери меч! — оценила состояние беса Нинель, смело удерживая орудие убийства там, где ему и положено было висеть — на стене.
— Ты не можешь быть полностью в этом уверенна, Нинель. Лучше, если я буду держать при себе меч.
— Да что ж ты так жаждешь пустить ему кровь?! Адик, с него и так хватит. Мне казалось, ты стал относиться к нему терпимее, даже бить перестал в ответ на его выпендреж.
— И что из этого вышло?! А?! Что ласково с ним, что грубо – одна жопа!
— Знаю. Но мне все еще кажется, что, если мы приложим больше стараний, он станет… ну… — Нинель запнулась. Кем могут стать друг для друга чужие люди, объединённые лишь общей бедой, когда один из них ведёт себя по-свински? Неизвестно как понял ее рыцарь, но он ответил:
— Нинель, я стараюсь. Я очень стараюсь, но он…
Адонис махнул руками и сел на диван, листая каналы на ТВ. Его невеста растерянно пожала плечами. В поисках занятия она решила пойти в магазин, не зная о тени, следующей за ней по пятам. Кай проявил себя лишь на обратной дороге почти у самого подъезда, когда к принцессе примостилась не предусмотренная сценарием новая персона.
— Деньги на бочку, — подражал пиратам грабитель.
— Кошелек или жизнь, — насмехался над ним Кай.
Конструкция вышла такая: испуганная девушка, указывающий на нее нож, держащий нож грабитель, упирающиеся в его лопатки два пальца демона и сам демон собственной персоной, оканчивалась «сказка Репка» машущим из стороны в сторону хвостом.
— Чо вылупился, репку тянем?
— Ага, — глупо улыбнулся грабитель и отдал свой кошелек, быстро скрываясь в темноте квартала.
— Спасибо, — улыбнулась Нинель спасителю, но тот ей не ответил, первым входя в утробу подъезда, освещенного одной лишь тусклой лампочкой. Обычно хвостатая нечисть бойко летела по лестнице, но в этот раз остановилась у лифта.
Сумки были тяжелые, но Кай не спешил с предложением их донести, пришлось принцессе присоединиться к ожиданию опускающегося стального ящика. Все так же молча сожители вошли в кабину лифта, и бес нажал на кнопку этажа. И они так же молча добрались бы до квартиры, если бы лифт внезапно не дрогнул и не встал, будто судно во льдах.
Только тогда Кай заговорил, озвучивая положение дел:
— Он застрял.
— Да, вижу. Придется ждать, — расстроилась принцесса. — Пельмени и мороженное могут растаять, если двери в скором времени не откроются.
Желая разрядить обстановку и скрасить ожидание, Нинель хотела было начать разговор на отвлеченную тему, но едва не проглотила язык, столкнувшись с взглядом демона. Ощущая исходящую от него опасность, она сделала еще одну попытку заговорить, но почувствовала, как слова к языку прилипли и к небу приклеились. Кай вилял хвостом, иногда задевая им стенки, отчего стояние сопровождалось звуками: бам, бам, бам.
— Ты мог бы не бить хвостом? А то упадем еще, — косвенно призналась девушка, как ей неуютно с ним и как раздражает этот повторяющийся звук. Она отвернулась к двери.
Черт обвил хвост вокруг своей талии, и стало еще странней в такой тишине неподвижно стоять и чувствовать, как само Зло изучает твой затылок взглядом алых глаз. Нинель даже обрадовалась неожиданному вопросу Кая, надеясь на его возвращение к прежнему веселому образу, но вопрос принес лишь новое волнение:
— Ты меня ненавидишь?
Этот вопрос заставил рыжую принцессу белкой развернуться к демону и, растеряв всю раздражительность, выпалить:
— С чего ты взял?
— Как с чего, я же Зло Всего Мира. Воплощение коварства и жестокости, сам лик смерти и войны, что там еще обо мне говорят. Не любить же меня, правильно?
— Лично мне ты ничего плохого не сделал, — стушевалась Нинель, не понимая смысла данного разговора, но чувствуя себя последней сволочью, которая не может ответить правильно на вопрос. А от ответа будет зависеть чья-то жизнь.