Страница 51 из 127
Герман смотрел на результаты анализов, не зная, как озвучить итог в удобоваримом формате.
— Не жмись, грех медицины, говори прямо, — поторопил его одевающийся демон.
— Ты потерял половину мышечной массы, но это, как понимаешь, лишь видимый эффект изменений. Пока основной удар приняли кости, — врач достал рентген. — Я вижу разрушения тканей, истончения, и, кажется, даже перелом на брюшных дополнительных ребрах. Но это еще не все, — Герман взял в руки следующий снимок. — У тебя легкие могут отказать. И даже если не откажут, другие органы тоже неважно себя чувствуют. Кай, я с тобой говорю! СЛЫШАЛ?!
— Слышал, — равнодушно отмахнулся демон. — И без тебя знаю о скорой смерти.
— Я не договорил. Возможно, если удалить не пережившие потерю частиц органы, удастся избежать заражения крови. У тебя уже анемия! Пока я не вижу фатальных изменений в сердце, но и оно обзавелось странной точкой, раньше ее не было. Ума не приложу, что это. Требуется больше анализов, не исключена возможность приступа.
— Сердце просто другим бочком повернулось, — фыркнул демон. — Трудно сказать, сколько у меня времени?
Доктор попробовал подойти с другого краю, продолжая попытки убеждения:
— Ты слышал меня? Есть шанс тебя спасти.
— Ты говоришь о шансе во мне покопаться, да? Ага. И сколько же у меня шансов на летальный исход во время выкладки внутренностей по мискам?
— Хочешь сравнить?
— Хочу.
— Если ты согласишься на операцию, то тут баш на баш: либо ты полностью выздоровеешь, либо мы продлим тебе жизнь, либо сократим, либо ты умрешь, не приходя в сознание во время операции, — честно ответил подпольный доктор.
— А если ничего не делать? Что будет?
— Медленная и мучительная смерть будет. Даже царапина, если ты потратишь на ее лечение легионы, может тебя убить.
— Время, Герман, скажи, сколько у меня времени? — раздражался Кай.
— Неделя в относительном спокойствии и неделя в Аду. Может быть, ты протянешь дольше. Я не могу сказать конкретнее.
— Тогда я пошел, — равнодушно развернулся к двери демон.
— Стой! — Герман загородил дверь собой. — Ты расстроен, я понимаю. Сейчас тяжело принять адекватное решение. Давай мы позвоним Адонису и Нинель, уверен, сообща…
Герман не успел понять, как оказался вниз головой наблюдать страшный взгляд своего не человеческого клиента.
— Если. Ты. Посмеешь. Проболтаться. Я. Убью. Тебя. Как ты там говорил, меня ждет медленная и мучительная смерть. Так вот, твоя будет на зависть моей куда более страшной.
Когда говорят такое с улыбкой, становится не по себе, а когда это приходится выслушивать, вися вниз головой, от нелюдя, делающего из людей салат, ты охотно веришь в реальность подобных угроз.
Отшвырнув от себя человека, Кай вышел из переделанной под временную операционную квартиры и отправился…куда-то. Его телефон разрывался от звонков, за это оказался на беззвучном режиме.
Адонис начал поиски почти сразу. На что мог быть способен демон, близкий к краю, он знал, и беспокоился за чужие жизни. Нинель присоединилась вопреки желанию рыцаря, который хотел замуровать принцессу в ближайшую башню и посадить сторожить подле нее дракона.
Искали везде, ощущая где-то внутри болезненное чувство дежавю. В беспокойстве за чужие жизни и жизнь черта, друзья обыскали все помойки и рассмотрели все крыши. Перепугали всех маньяков в округе криками и обещаниями оторвать голову обнаглевшей твари. Нашли пропажу там, где не ждали – дома. Но в таком потрепанном и непотребном виде, будто его привязали хвостом к грузовику и катали по трассе, позволяя демону повстречаться с колесами множества автомобилей.
— Ты кого убил?
— Что с тобой случилось?
Хором спросили они. Один, приняв кровь на одежде за кровь убитого, вторая за кровь избитого. В ответ взгляд глубоко фальшивый и счастливый.
— О! Ребята, давайте обнимемся!
Адонис шарахнулся от такой перспективы, а Нинель напротив, поддалась обнимашкам, пользуясь ими для дела:
— Ты что, травку курил? — мигом поняла причину тяги к объятиям она. И, грубо задрав голову черта, присмотрелась к его расширенным зрачкам. — Где ты ее достал?
— У тех, кто бил, у тех, кого бил, затем с кем вместе курил, — честно поведал Кай.
— На кой?
— Веселит! Грусть прогоняет! Так и хочется всех возлюбить!
— Адонис, помоги устроиться этому дебилушке на кроват... — вспомнив, во что превратилась комната демона, принцесса поправилась. — Помоги на диване устроиться, а я ему крепкого чаю с сахаром сделаю.
— Хорошо, до шприца не добрался. Кай, ты дряни кусок, опять проблемы нам придумал, — уже усаживая на диван, ругался герой.
— Да-да, ты все верно говоришь, папочка, — саркастично заметил демон и улыбнулся в потолок.
— Зачем? — спросил рыцарь.
— Попробовать... живем один лишь раз![1] — запел черт, и, неожиданно скинув улыбку, закончил. — Некоторые недолго.
— А комнату свою зачем разгромил?
— Расстроился. Я очень разозлился, Доня. И мне стало так больно и грустно, — пролепетал черт, опуская уголки губ. — Не вернёмся. А я так старался. Надеялся до последнего…
— Посиди так, скоро эта дрянь выветрится. И тогда я серьезно с тобой поговорю, враг, блин, дите малое.
— Обязательно, папочка. А «Люк, я твой отец![2]» будет? — заулыбался бес.
Нинель принесла чай, с третьей попытки Каю удалось его выпить.