Королева вне канона

Мужчины видели, как три девушки превратились в белых крыс и начали играть в чехарду, всё быстрее и быстрее, а затем побежали в разные стороны. Кто из них кто – не представлялось возможности угадать.

По пятам грызунов побежали принцы королевства Архалиск и Сабинского королевства. Рыцарь Вергинда заколебался, но его подтолкнула Краса.

— Телохранитель обязан защищать королеву даже от самой себя. Если она проснется и обнаружит обязанность жениться на тех дурачках, спасибо тебе не скажет ни она, ни я. 

С этими словами русоволосая королева крыс вложила в руку Люциуса обломки палочки, которые внезапно все разом указали влево.

В это время крысы Красы нашли муку, устроили в неё заплыв, и побежали развлекать принцев, делая и без того веселые прятки в два раза оживлённее. Только принц под кровать нырнет, как ещё две белых крысы со шторы прыгнут, и из комнаты бегут. Только Игнасио одну поймал, а она кусни и на пол упади, мука с неё слезла, серый хвост мелькнул под шкаф. Семион чудом не выпал из окна, в попытке вытряхнуть одну крысу из шторы, а вторую снять с карниза.  А как опешили женихи, когда из под веника выбежало пять белых крыс, вместо двух… В общем, прятки-догонялки затягивались.

В это время Люциус медленно шёл, следуя указаниям обломков палочки.

Милада ему нравилась. Он почувствовал это ещё в тот момент, когда его обманом направили её убить. Но тогда он был уверен в том, что ведьма порабощает умы и желает всем зла. На деле Милада Нетополь оказалась взбалмошной, но не злой женщиной, обладающей искрой неостывшей детской непосредственности с присущей ей добротой и жестокостью. Например, она превращала людей в животных, обрекая их на жалкое существование, но отменила в Нетополе смертную казнь. Она знала врага в лицо, но ни разу не пробовала бороться с присущей королевским особам жестокосердием. Решила вопрос голода, выведя новых хищников. Ни разу не усомнилась в своих друзьях, которых выбирала не по статусу.

Вергинда Люциусу чувствовалось, что королева ближе к обычным людям, чем к королевскому двору. А ещё он знал о ее чувствах к своей скромной персоне. И эти чувства расстраивали Вергинда.

Что может дать королеве обычный рыцарь, не способный тягаться с волшебными чудовищами, охочими до ее жизни?

Ничего.

Королеве нужен достойный мужчина, обладающий обликом, внушающим трепет в сердца врагов и уважение приклоняющих колено, способный править страной и людьми, способный защитить и огородить от бед. Люциус не мнил себя таким человеком, а пятнать королевскую честь своей личностью считал недостойным рыцаря. Что скажут о королеве, соблазнившейся простым человеком, не достойным трона? Ничего хорошего.

Естественно, королева могла ему приказать, и он бы подчинился не без удовольствия, но затем долго бы корил и винил себя. Однако, этой женщине нужно было именно его чувство. Добровольное решение быть с ней, и борьба за эту возможность.

Такое положение дел удивило Люциуса Вергинда. Он задавался вопросом: «Почему он?», — но не находил ответа. Прихоть или влюбленность? А может, она видела, как он смотрит на неё в поисках фальши, ищет тот момент, когда нити колдовства окутывали его и заставляли влюбляться?

Люциус вздохнул. Обломки палочки повернулись к сундуку, на крышке которой сидела белая крыса. Поймать грызуна не составило труда, но, кажется, когда Краса накладывала это заклинание, она что-то попутала, так как у белой крысы оказалось сорок два острых зуба, которые незамедлительно впились в схватившую её руку.

Рыцарь поднес к лицу руку, на которой висела зубастая крыса и легонько ударила крысу по голове обломком палочки. И вот, вместо крысы на сундуке сидит девушка, а во рту у неё мужской палец.

***

— Моя королева, может быть, вы сочтете неприличным мое предложение, но выплюньте мой палец, пожалуйста, — вот что я услышала, придя в себя.

Почему я сижу в чулане, на сундуке и держу в зубах палец мужика? Нет, это не худший мой приход в себя, но, согласитесь, глупый. Разжала зубы и посмотрела на свою жертву. Славу богу, это Вергинда.

— Долго искал?

Вместо ответа мне отдали обломки палочки. Взяла их и укусила себя за палец, промазала кровью на местах слома. Вуаля – палочка цела! Машу ей, в ответ в окно стучится куст терния. Палочка работает.

— Как близнецы, — смеюсь, показывая на свой укушенный палец и палец Люциуса. Реакции ноль. Сама серьезность. — Поздравляю с победой, — и снова ни капли радости. — Привет, ты меня нашел, прояви хоть какие-нибудь эмоции!

Ой, кажется он зол. Еще бы понять причину.

— Моя королева, не могли бы вы снизойти до скромного прошения вашего слуги и прекратить этот балаган?

Опять назвал меня королевой и злился за какой-то балаган. В чем я провинилась?

— Люци, не объяснишь, что именно ты считаешь балаганом?

— Ваше поведение, моя королева.

— А подробнее?

— Ваша игра во влюбленность в рыцаря, королева.

Шарики и ролики не разбегайтесь, надеюсь, вскоре вы встанете на положенные вам места.

— Люциус, с чего ты взял, будто я играю с тобой? — я старалась не хмуриться и не злиться, а то молнии из глаз и убить могли.

— Потому что вы – королева, — сказал, будто вселенскую истину растолковал.

— Дорогой мой, я королева едва месяц, так что спусти меня с небес на землю и добавь к своему объяснению подробностей, — не могла понять его выражение лица: зол, растерян, огорчен, унижен. Не поняла причин этих эмоций.

— Вы – королева Милада Нетополь, и ваша первоочередная задача – выбрать достойную партию в супруги и короли, которая поднимет королевство. Вашей парой имеет право стать достойный муж, способный повести народ и склонить соседние королевства, что позволит людям жить в мире и покое на ваших землях.