Страница 5 из 96
Прием начался торжественно. Мои подданные ржали, били копытами, квакали, хлопали крыльями, стучали клювами. Намек ясен. Прошу Красу расколдовать. Сама не хочу – труднее будет исправить получившийся результат.
Подруга стала справа от трона, Дуфальт Грофт слева, моя служанка потеснила слуг у стены, а я села на место короля, место королевы осталось пустовать. Один расколдованный дядя попытался вставить нечто про нарушение этикета, но не смог выдавить ни звука. Спасибо подруге.
Хорошо: все стоят, я сижу. Что делать дальше? Кого бы спросить? Народ дышать боялся, вдруг опять закукарекает. На что-то взглядом намекал.
— Министр Дуфальт, — повернулась я к Грофту, который, если судить по блаженному лицу, получал истинное удовольствие от происходящего. — Что дальше делать? — шёпотом.
— Подними посох и объяви начало приема, — ответный шепот.
— Объявляю начало приема, — ударила посохом в пол. Попала по своей ноге и выразилась в лучших традициях лысой горы. Вроде не громко, но в молчаливом зале услышали все. Успокоилась, спросила зачем-то шепотом:
— Я произвела впечатление?
Краса и Грофт ответили одновременно:
— Сильное впечатление.
Радости в их голосе не расслышала. Радости не было и у подданных. Уж не знаю, сколько правил этикета я нарушила, но лица окружающих выражали неподдельный шок. Казалось, им небо на голову упало, но они слишком боялись об этом объявить – вдруг не поверят. Зачем пыталась запомнить придворный этикет, кто его знает.
Ну и пусть, такой королевы у этого народа еще точно не было!
Появилось шевеление. Это самые смелые двинулись к трону для церемониального представления своей особы моему величеству. Тот самый дятел, который пытался донести нечто про этикет и потерял за это голос, тряс Красу, забыв про тот самый этикет. Оказалось – это церемониймейстер (еле выговорила), и его работа представлять подходящих к трону, следить за соблюдением этикета и прочими ненужными излишествами. Впрочем, видя ужас на лицах людей, я махнула ему рукой. Пусть объявляет, а то дядя изойдет пеной и помрет. На его надгробной плите напишут – «Умер от несоблюдения этикета». Интересно, такая надпись может появиться на моем камне?
Церемониймейстер набрал побольше воздуха и …
Драконий зад! На кой так орать!? Лично я не услышала, кто подошел ко мне и не уверена в дальнейшей функциональности слухового аппарата. Слух вернулся на следующей парочке.
— Герцог Мангер! – услышала я. — Герцогиня Мангер.
Оба в париках, в пудре, в платьях… кто из них герцог, а кто герцогиня?
— Маркиз Солбери! Маркиза Солбери!
Батюшки престарелые храмовники! Очень похожи. Вернее, лысый мужик лет пятидесяти похож, а его супруга на монахиню с драгоценным состоянием на шее никак не тянула.
— Граф Форсмут. Графиня Форсмут.
Молодые, привлекательные, и глазки алчные. Кажется, когда я колданула, эти превратились в гадюк.
— Виконт Кольби с супругой!
Тоже молоды, нет и тридцати лет. На вид люди неплохие, но хороших я не знаю. Например, я – так вообще воплощение зла, греха и прочих мира сего.
— Барон Кариган! Баронесса Кариган!
Не старые, не молодые. Испуганные и нервные. Кажется, приверженцы какой-то веры, так как уже с минуту пытаются меня впечатлить святым знамением.
Люди всё подходили, их всё представляли, а туфли мне всё жали и жали. Устала и сняла эти пыточные колодки. На этом не остановилась и забралась на трон с ногами. Произошла заминка – церемониймейстер подавился возмущением. А мне все равно, а то ноги болели. Моя бы воля, я бы голой сидела.
Цирк обещался скоро закончиться, очередь дошла до человека, который интересовал меня в некоторой степени больше всех остальных – мой брат.
— Нимистрав Нетополь!
Смело заявляю, я пошла в мать и очень этому рада. Нет, брат оказался не страшным, не некрасивым – он был обычным. Невыразительный цвет глаз, тусклые волосы, убийственное выражение лица. Все на месте. Высокий, натренированный и ужасно злой. Вот-вот взглядом дырку прожжет!
Поклонился, закапал пространство сочащимся из себя ядом и убрался куда подальше. Чувствую, намучаюсь я с ним.
За братом последовали еще такие же веселые и довольные родственники. Ей богу, отрежь лимон и откуси, будет именно такое лицо как у них.
У Министрава Нетополя, то есть у моего отца, оказалось, было пару братьев, которые успели расплодиться прежде, чем самоубиться (официальная версия – ага, мы все верим ей). Итого у меня обнаружилась кучка двоюродных и даже троюродных родственников. Выплыли еще некие подозрительные лица вроде троюродного дедушки по линии племянницы.
Когда все представились, настала очередь танцев.
Расселись музыканты, зазвучала музыка, девушки порасхватывали кавалеров, дамы поближе придвинули к себе мужей, а я обзавелась пятью слоями защиты на крайний случай. Неа, танцевать мне не хотелось. Да и какие это танцы? Кружатся, приседают, ноги друг другу оттаптывают, об юбки спотыкаются, каблуки ломают, ноги натирают. Веселуха, м-да.
— Не вздыхай, Милочка. К ночи они устанут и начнут расползаться по террариумам.
— Хотелось бы пораньше, — пробубнила я и с надеждой предложила: – Может разогнать их?
— Нет! — Краса дала быстрый ответ. — Ты уже и так себя показала неописуемо запоминающейся личностью. Если ко всему лишишь этих людей их любимого развлечения, то они, чего доброго, против тебя объединиться могут.
— Ты права, от родственников несостоявшегося мужа я уже бегала. Повторять, но со своими, желания нет.
Краса махнула рукой на хорошее поведение и, хлопнув в ладоши, призвала своих слуг, перепугав тем самым несколько дамочек. Крысы сбежались и соорудили из своих тел трон, на который уселась подруга. Повезло ей – мягко. А мое седалище уже отвалилось на камне сидеть. Если бы я не сидела на собственных ногах, то взвыла бы в голос. Королева крыс хотела создать еще один трон для Грофта, но тот вежливо отказался.