Самый бесполезный мутант

– Да уж, не помню, чтоб за последнее время мечтала о материнстве. Тем более вот так сразу оптом, - Мистик подошла, чтобы вывернуть капюшон его куртки и расправить воротник сзади.

– Я не это имел в виду. Просто это… ну, как некая пародия на какие-то моменты из прежней жизни, я вот это имею в виду. И вроде как, это должно вызывать некую ностальгию, тоску по дому и семье, но почему-то не вызывает.

– Я так поняла, тосковать там было не о чем.

– Ну да, пожалуй… Не, то, что было в начале, было вполне мило, но скучать об этом глупо - я ведь всё равно не стану снова пятилетним. При этом родители - скорее функция, что они за люди, как-то не задумываешься. Через первый кризис отношений они как-то переползли, когда я был ещё совсем мелким, и всё было вроде бы нормально. Без бурных проявлений любви, которой, может, и не было уже, а так… спокойно. Отец, мать, ребёнок, все прилежно исполняют свои роли, всё как у всех. Потом вот уже я мог узнать их как людей, даже сложно было не узнать, первое время они сдерживались, ведь дети же услышат, а потом уже выясняли отношения на весь дом. Но мне это было не интересно. Я либо уходил из дома, либо влезал в наушники и вылезал от подзатыльника… Э, а это зачем?

На свет божий со дна была вытащена упаковка из шести банок тёмного пива. Мистик, рассеянно переступавшая через груды недоразобранных (или недособранных) механизмов, загромождающие примерно треть Керковой комнаты (сразу видно, кто задружил с Множителем, при том весьма результативно. Уже всякой техники натащил, тоже мастер растёт…) - обернулась.

– Ой. Просто сунула к тебе, потому что твоя сумка была самая лёгкая, а продуктовые могли порваться, сейчас отнесу… Хотя в принципе, можешь себе оставить. Множитель с Джаггернаутом не обеднеют.

Керк вчитался в этикетку, марка была ему не знакома, уж во всяком случае, не на вкус факт.

– Гм. Ну, если ты ничего принципиально против не имеешь спаивания несовершеннолетних, может, составишь компанию? Выпьем за ваш удачный вылет, например.

– А почему б нет. Вечер душевных разговоров у нас всё равно практически состоялся.

– Я тебе раз 20 повторила, что всё прошло гладко, мы прекрасно справились, в том числе и я, хоть и новичок, не пойму, что тебя не устраивает?

– То и не устраивает! Сидишь, радуешься, как легко всё получилось, считаешь, видимо, что тебе и дальше будут встречаться только слабаки и тупицы. Чем раньше ты столкнёшься с трудностями, тем лучше. Успех голову кружит.

– Ой, ну надо же! Думаю, возможности ещё будут, ну извини, что не обломалась на первом же вылете, не дала тебе позлорадствовать…

– Да ты почему тупая такая! - Джаггернаут от души впечатал кулак в поверхность кровати, - при чём тут злорадство какое-то? Ты должна быть сильной! Я не всегда смогу рядом быть. А победить тех, кто заведомо слабее - это не сила…

– Будто сейчас ты рядом был. И вообще, кто бы говорил, про заведомо слабых-то…

– Ну или сиди тут и не высовывайся никуда, хоть спокойней будет…

Санни с сопоставимой яростью хлопнула дверцей шкафа.

– Ты часом не охренел, шовинист? Тебя забыла спросить, высовываться ли мне!

– Ну так не забывай впредь! Нахрена ты появилась вообще? Я не просил. Без тебя спокойней было…

В физиономию прилетела какая-то шмотка, вроде бы - блузка.

– Какой ты милый, а! ну извини теперь за то, что в горах не сдохла! Правда, это вообще не твоя заслуга! Неспокойно ему, видите ли! Мне, может, тоже прекрасно б самой для себя жилось, но я ж на тебя не ору!

– Вообще-то, орёшь. Ну привыкай, ничего не поделаешь…

Санни рванула из-под его задницы одеяло, обнажая приличную вмятину в поверхности.

– Молодец, твою мать! Как я теперь на этом спать должна? Сам будешь Магнето объяснять, что сломал мне кровать, я при этом даже присутствовать не хочу!

– Сейчас обратно выгну, не голоси. А нечего было меня выводить! Скажи спасибо, шею тебе не свернул, так бесишь…

Санни отвесила ему подзатыльник, Джаггернаут бессильно опал на кровать.

– Шею он мне свернуть собрался…

– Печально, наверное, что тебе осталось только это, - Мистик вернула Керку матрёшку, - ни фотографии, ничего… Хотя может, так и тяжелее бы было?

– Не знаю. Иногда я думаю об этом. Думаю, например, что жаль, что нельзя попросить тебя принять её облик. Просто для того, чтоб ещё раз увидеть её улыбку.

Матрёшка бликовала в приглушённом вечернем свете и кокетливо улыбалась, как и положено, наверное, свидетелю чьих-то сердечных тайн.

– Сложно достаточно хорошо скопировать того, кого не знал лично. То есть, имея фотографии, попробовать можно, для всякой сторонней публики работает, с близкими уже не очень. То есть, вряд ли они что-то подозревают, просто пристальное внимание можно ожидать… Если есть видео, то, конечно, легче…

– Ну, вот то-то и оно. И вообще всё это глупо, это не даёт вообще ничего. Ну, кроме… просто увидеть её ещё раз живую. Говорят, это хорошо - запомнить человека живым… А я её вообще боюсь забыть. Ни фото, ничего.

Мистик задумчиво ковыряла закопчённой пластинкой - такой дребедени на столе у Керка валялось много - этикетку на бутылке.

– Это был первый близкий человек, которого ты потерял?

– Да. Родители и сестра живы, да и насколько они были близкие… Ну, а всякие бабушки-дедушки не в счёт. Когда старый-то человек умирает - это нормально, к этому уже все готовы. Все говорят, потерять того, с кем прожито много лет, тяжелее… Не знаю. С одной стороны да, понятно - привык, прирос. С другой - ну ведь эти прожитые годы хотя бы были. А так их не было, ничего не было. Всё отобрали раньше, чем вообще могло что-то завязаться. Конечно, понятно, что не было ни шансов, ни перспектив. Я сам об этом постоянно думал. Ну, разве можно бежать и скрываться всю жизнь? Хотя были ж в истории такие, кому удавалось, говорят. Я не могу представить её здесь. Не знаю, почему. Может, потому, что щит Саймона просто не унёс бы нас всех, и тогда пришлось бы потерять кого-то другого, Санни или Мину. Может, потому, что она-то вообще ребёнок, зачем она вам тут… Может, просто потому, что я слишком хорошо помню, как всё это было, день за днём… Нет, когда я ем или тренируюсь, я не представляю её рядом. Наоборот, я как будто отчасти остался там. В лесу, через который мы шли с рюкзаками с группой… Там, в пещере, мы рассуждали, как жаль, что люди не матрёшки. Хорошо б было прятать кого-то в себе… Интересно, ни у кого такой мутации нет? А то чего только не бывает… Или был бы у мира такой тёплый надёжный карман, как у кенгуру, чтоб спрятать туда кого-то, кто слишком дорог, чтоб не бояться за него…

– Дело только в том, - Мистик поцеловалась с бутылкой, - что кто-то дорогой вряд ли захочет отсиживаться в кармане, пока ты там где-то рискуешь, ну, если уж ты ему тоже дорог. А то, чего доброго, захочет спрятать в этот карман тебя. И вы неплохо подерётесь возле этого кармана.

– Во-во, Санни то же самое говорит, - Керк наконец заметил, что уже некоторое время держит пустую бутылку, отставил её и потянулся за второй, - хорошо, что у Санни кое-чего, похоже, завязывается. Она об этом не распространяется, но это же видно. Если б и у Мины кто-нибудь появился… Конечно, это новая нервозность тогда, потому что сразу кому-то доверять, рассматривая его в таком новом качестве, невозможно. Но у них должно быть всё хорошо, и они не должны быть всё время замкнуты на меня, потому что у меня-то всё плохо. Я очень к ним привязан, я это вижу, что это болезненное чувство, но я не собственник… стараюсь им не быть. Они мне, быть может, как сёстры, или… мы и правда как три части одного целого. И лучше, если у двух частей всё будет хорошо, и так три части уже потеряли. Ладно, не хочу об этом думать. Потому что по-честному, вариантов тут… Провидец, Множитель и Саймон. Вернее, Провидец и Саймон, Множитель, как ни крути, парень отличный и всё такое, но ему уже сороковник. В общем, главное, чтоб они одного и того же не выбрали, что мне тогда делать-то?