Страница 4 из 90
Мина бросила взгляд на фотографию, где она в этом самом плащике стоит рядом с мамой на мосту, открытку с которым ей пыталась вручить дежурная администраторша, потом перевела сожалеющий взгляд на мобильник, мигающий сигналом непрочитанного сообщения. Кто там ещё? Может, Глори с какими-то запоздалыми оправданиями, почему вечером так и не зашла? Она на каникулах долго не спит… А нет, Шейла, с лаконичным «Это правда?». И Эби примерно с тем же, надо же. И Дэниель с каким-то сумбуром, что подружке её старшей сестры однажды пришёл ложноположительный результат на ВИЧ, но потом всё-таки оказалось, что всё хорошо, так что не надо отчаиваться, учёные тоже иногда ошибаются, и вообще, сейчас всё лечится, даже рак уже лечится, надо просто верить в себя… У Дэниель с биологией никогда не было хорошо, разницы между врождённым и приобретённым она не понимает.
– Вытащить тебя через окно я всё же не решусь, пока ни с кем на руках не прыгала. Поэтому сделаем так. Ты выйдешь через дверь, я закрою за тобой, и выйду через окно, притворив его. Это их немного спутает, пусть поломают голову… Встретимся на углу.
Снова идти через дом, чутко прислушиваясь к ночной тишине, нарушаемой только богатырским храпом Бакси. Прощальное шествие такое… Ну, однажды наступает такой момент, когда приходится покидать родной дом, но как-то представлялось, что это будет куда позже и совсем не так. Осознание момента навалилось на неё всей своей мощью, когда она взялась за дверную ручку. Всё, сейчас шаг - и весь этот милый, малость суетливый уют с вышитой подушкой, вечно невовремя кончающимся маслом и периодически выгребаемыми из-под кровати волосатыми от пыли недогрызенными костями останется в прошлом. А он так просто не отпускает. Он зовёт остаться, уговаривает, канючит, он обещает, что завтрашний день обязательно даст какой-нибудь выход, они все вместе что-то придумают, и вообще всё окажется только сном, и завтра с утра она пойдёт забирать результаты, которые окажутся правильными… Он грозит, что она просто не сможет жить без всего этого, она тут вросла, она же домашняя девочка, даже ночевать у подружек никогда не любившая. Ну хотя бы не сегодня, а? Вернуться в постель, пахнущую фиалковым кондиционером, написать Дэниель, что она дура - хотя бы ради того, чтоб она подпрыгнула на кровати от громкого звука смс, засыпать, представляя, как бронзовые крылья люстры машут, словно в попытке взлететь - она часто так развлекалась перед сном… В первом классе учительница сказала, что у неё плохо с воображением, и после этого она завела привычку перед сном представлять, как в темноте, скрадывающей очертания, мебель оживает, меняет форму, перемещается с места на место… Иногда получалось почти убедить себя, и она замирала от ужаса и восторга. Самое время представить, как оживший книжный шкаф крадётся за ней по лестнице, басовито уговаривая не делать глупостей… Мина распахнула дверь и в лицо дохнула ночная прохлада.
– Ну, до скорого.
– Смотри, не разбуди родителей.
– До сих пор не разбудили…
Так поздно на улице она, верно, не бывала. Жутковато. Ночная жизнь в Хармони, конечно, есть, но определённо не в этом районе. Нарядные двухэтажные домики с подстриженными газончиками объяты крепким сном, только на той стороне улицы в окне светится экран телевизора мистера Баббингтона - у него давняя традиция засыпать перед телевизором, с той поры, как скончалась миссис Баббингтон… И в какой-то момент кажется, что этот покой неестественный, что это колдовской сон, объявший замок Спящей Красавицы… Тут уж пожалуй, в каждом лёгком шорохе ветра в кустах почудится движение, и вздрогнешь и едва не завизжишь, услышав довольное урчание кошки соседа Мэтта, разделывающей возле забора какую-то добычу. На углу, значит, встретимся… На котором углу? Обогнувшая дом Магда легко перемахнула полутораметровый забор, за плечами у неё уже был рюкзак - большой, объёмистый рюкзак, не сравнить с аскетической сумкой Мины.
– Да… Жаль, что ни у тебя, ни у меня нет велосипеда. Ферма ведь, наверное, далеко?
– Ферма далеко, но прямо сейчас мы ещё не туда. Я намерена зайти в этом городе ещё к одному человечку. Другого случая-то может не быть. К счастью, это почти по пути.
– В такое время? К кому?
– Ну, скажем так, я видела вот это выражение лица над листком с результатами ещё у одного из нашей школы. Так что вперёд. Куго обещал, конечно, ждать, как бы поздно мы ни пришли, но нам ещё из города бы выбраться без приключений.
– Куго? Он…?
Глупый вопрос, да. В школе только один мальчик с таким нелепым именем.
– Да, этот самый недотёпа. Может, конечно, он с нами и не пойдёт, но шанс надо дать. Я ему, понятно, не перезванивала, телефон дома.
Мина редактировала своё впечатление от ночной жути родного квартала. По-настоящему страшными были дворы многоквартирных домов - лабиринты кирпича, в ночи кажущегося чёрным, желтоватые круги фонарей, хищные провалы арок, грохот мусорных баков и доносящиеся откуда-то, наверное, из преисподней, пьяный гогот и визги. Иногда казалось, что всё это дышит злом. Соткано из зла. Это тем более странно, что проходя в этих местах днём, по дороге до маминой любимой кондитерской, она всегда неизбежно улыбалась перекрикивающимся через окошки хозяйкам, выясняющим, чьё бельё опять перепутали с их в прачечной, и встрёпанным мальчишкам, пытающимся растащить мелких мопсообразных дворняг, каждый раз воинственно кидающихся друг на друга с намереньем решить в кровавом поединке все вопросы раз и навсегда. Да, это не время тех и других. Это время старших детей, до утра распивающих дешёвые коктейли на скамейках в мини-парке, взрывающих сон вымотавшихся за день родителей рёвом мотоциклов и громкими сценами любви и ревности прямо в этих арках, где потрясающее эхо, а потом отсыпающихся на первых уроках. Эти существа какой-то непостижимо двойственной природы, днём подростки как подростки, ночью - всевластные демоны улиц, они где-то рядом. Пару раз мимо с грохотом пронеслась патрульная машина, лихо подскакивая на дорожных ямах. Мина крепче сжимала руку Магды, старательно выбирающей наиболее тихие, тёмные переулки, и ненавидела себя необыкновенно.
– Не получилось бы из меня вампира, определённо. Кажется, за пределами дома темноты я боюсь.
– Да брось, говорят, трудно только первые сто лет.
Не мы это выбрали, твердила себе Мина. Не мы, а наши родители, наше известное добротой и разумностью общество, и те умники, что придумали это тестирование, и господь бог, придумавший эти мутации… Хотя может, и мы. Мы ведь выбрали не сдаться, не ждать покорно судьбы, не обманывать себя, что всё обойдётся…
В один момент Магда вдруг стремительно метнулась в ближайшую подворотню. Сознание Мины запоздало отметило какую-то приглушённую возню, пугающую до стынущей в жилах крови, однако бросилась следом за подругой - всё же, одинаково страшно бы было оставаться одной в пустом тёмном проулке и отпустить Магду в эту черноту, где демоны сбросили человеческие маски. Господи, пусть это будет что-нибудь другое, что-нибудь…
– Эй, утырки, меньше, чем втроём, на одного не тянете, да?
После света фонаря глаза ещё не совсем привыкли к мраку, и сперва показалось, что это сама чернота обернулась и оскалилась в редкозубой улыбке.
– Оба-на, лопни мои глаза, тёлочка!
– Сейчас же оставьте его в покое! - Мина даже вздрогнула от этого неожиданного вопля негодования, а потом осознала, что издан он был ею.
– Ух ты, ещё одна! Везёт нам, а? А ты чо, типа благородная защитница? А ты знаешь вообще, кого защищаешь? Ты знаешь, кто это вообще такой?
Жертва - щуплый паренёк в перепачканной грязью и нечистотами рубашке - как раз пытался подняться на ноги. Мина радовалась, что в темноте и за спинами отморозков не видит, сколько на нём крови. Её и так слишком сильно трясло.
– Наверное, чемпион по боксу, раз вы только втроём смогли его свалить? Убирайтесь сейчас же отсюда вон!
– А то что, полицию вызовешь? Или может быть, сама побьёшь?