Страница 13 из 90
– А туда кто поведёт, тоже вы?
– А кто? - расхохотался инструктор, - повариха миссис Робсон, или вон девушка? Привыкайте, ребятки, здесь сотня человек вас обслуживать наперебой не кинется.
– А это правда, что здесь люди пропадают? - это был уже Марк.
Мина, честно говоря, думала, что Марк сейчас останется на базе, снабжённый каким-нибудь крепким словцом.
– Пропадают, конечно. Дураки везде пропадают. Поэтому инструктаж слушать внимательно, головой пользоваться по назначению, я вам не курица-наседка, разбредётесь по лесу - я вас бегать собирать не буду. В том году два умника не верили, что здесь медведи есть… Ну, здесь-то мы их, может, и не встретим, тропа хожая, сюда они не подходят. А вот в большом восхождении всяко может быть…
– Ну, у вас же ружьё есть.
– Именно, у меня ружьё. Поэтому повторяю - никакой самодеятельности! Здесь вам лес, а не развлекательный центр.
Идти по лесу оказалось, впрочем, легко и совсем не страшно. Правда, от аппалачских легенд, которыми в изобилии потчевал их инструктор, мурашки пробегали… Ну, не так чтоб именно от страха, скорее, вместе с сиреневой рассветной дымкой эти поросшие кряжистыми соснами холмы окутывало почти ощутимое, дышащее, наблюдающее волшебство.
На привале инструктор Джекобс устроил небольшую викторину по истории освоения этих мест, и Марк и Гас - парень из корпуса - даже заслужили похвалу. В общем, большинство решили, что инструктор, при всей его грубоватости, неплохой мужик - кроме Мины, поцапавшийся с ним по поводу пренебрежительных высказываний об индейцах. Под рассказы о реликтовой флоре и эндемиках дошли до широкого безымянного ручья, который перешли по двум поваленным стволам, таким широким, что только неуклюжий Гас чуть было не плюхнулся, под счастливый хохот друзей, а Энджи, разувшись, перешёл вброд - правда, не оценил глубины и в одном месте провалился почти по колено. Идти становилось всё труднее, местность становилась всё менее пологой, и к тому времени, как тропа вывела к крутым каменным уступам, на которые приходилось взбираться, вытягивая друг друга за руки, Джилл уже твёрдо решила, что в настоящем подъёме участвовать не будет, но ныла тихо, адресно Бэкки, чтобы не раздражать Джекобса. На широком каменном плато, с которого открывался потрясающий вид на залитый медно-золотым закатным светом лес в проплешинах долин и дорог (Блисс взвизгнула и полезла за телефоном - фотать) Джекобс пересчитал группу, удовлетворённо убедившись, что не отбился никто, даже тогда, когда в зарослях показались еноты, которых быстро, впрочем, спугнули своими громкими восторгами девчонки, и зычно объявил:
– Вот теперь надеваем все эти сбруи, ребятишки. Дальше вам уже не Диснейленд, башкой не по сторонам вертим, а под ноги смотрим очень внимательно и слушаем каждое моё слово, как Отче Наш. Сюда вы дошли почти прилично и даже почти не вымотали мне нервы, признаю, на что-то вы способны. Но теперь нам надо попасть вон туда до темноты. Будете скакать - свернёте шею, будете ползти как… да вашу ж мать! - Джекобс сгрёб за шкирку и дёрнул к середине плато позировавшую в страховке и опасно покачнувшуюся Джилл, - вот, о чём я говорю, пожалуйста! Сейчас бы ещё одна «пропала»… А здесь высота-то - тьфу, есть шанс даже, что жива б осталась.
Блисс, как раз бестолково тыкавшая маникюром по кнопкам в попытке разобраться в телефоне Джилл, от неожиданности взвизгнула и тонкий отделанный стразами девайс улетел в расщелину между камнями.
– Всё, дотрепались, девочки.
Парни заржали.
– Блин… Мама меня убьёт. Он знаете, сколько стоил? Что теперь делать, блииин.
– Постараться самой в пропасть не улететь! Всё, все пристегнулись? Двинули!
Джилл попыталась просунуть руку в расщелину - но куда там.
– Блин… Ну мистер Джекобс, ну подождите! Ну пять минуточек! А у вас нет ничего такого…
– Телефонодоставателя? Нет, нету. Вот небольшая лекция про легкомыслие есть, могу прочесть по дороге. Всё, вперёд.
Тамара потеснила расплакавшуюся Джилл и просунула руку в расщелину.
– Отлично, - проворчал Джекобс, - сейчас ещё мелкая там застрянет…
Но Тамара вынула даже не оцарапанную руку с телефоном.
– Всё же не такая обуза в походе 13-летняя мелкота, - хмыкнул Марк, - всё, Джилл, ты ей теперь должна. Она тут единственная с настолько тонкими руками.
Керк выдохнул. Не заметили, не поняли? Похоже на то. Но боже мой, стоило ли так рисковать, ради какого-то телефона? Тамара всё же слишком добра и наивна…
Джилл тем временем обнимала и расцеловывала Тамару:
– Ой, Кэтти, спасибо-спасибо-спасибо! Ты такая классная!
Очередной окрик Джекобса велел поторапливаться. Наконец двинулись в путь.
В общем и целом, подъём был, несомненно, трудным, но не настолько опасным, как рисовалось пылкому воображению после запугиваний Джекобса. Самым серьёзным происшествием (ну, кроме едва не утраченного телефона) стали сломанный ноготь Блисс (по поводу чего она страдала ещё долго) и порванный кроссовок Гаса. В одном месте Мэдди сорвалась, потянув за собой и Гаса, но Магда сумела удержать, за что получила практически полноценную похвалу от Джекобса, с предложением подумать об альпинизме серьёзно. На место добрались, в полном соответствии с прогнозом, когда уже темнело, но было, впрочем, достаточно светло, чтобы поставить палатки. Виды здесь были ещё волшебнее, буйная тёмно-зелёная пена леса подёргивалась синевой наползающих сумерек, соседние горные вершины окутались шлейфом тумана, где-то далеко внизу зажигались огни в маленьком шахтёрском городке. Керк смотрел, как Марк, под благодушные усмешки инструктора, пытается разжечь костёр, и отрешённо думал, что вот он смог бы разжечь этот костёр в одно мгновение, и огонь горел бы столько, сколько он захочет. Если бы… если бы многое вообще было по-другому.
Зверски уставшие девчонки уползли спать почти сразу, хотя Бэкки ещё сколько-то бодрилась, главным образом потому, что очень хотелось романтично посидеть с Майком у костра, но Майк оказался практичнее, сгрёб её под мышку и утащил в палатку. Джекобс предупредил, что кого не сможет утром добудиться - тот будет возвращаться на базу самостоятельно, зевнул с умиротворённым тигриным рыком и тоже ушёл спать. Вскоре у костра остались только Керк с Тамарой и клюющая носом Мина, любующаяся танцующими в воздухе искрами и пробегающими под чёрной коркой крайних угольков огоньками.
– Ты ведь, наверное, очень устала, почему не идёшь?
Тамара мотнула головой.
– Ещё немного посижу, запомню. Это один из лучших дней в моей жизни. Может быть, самый лучший.
– Скажешь тоже… Мы всё время шли, сбивали ноги о камни, нас жрали комары, потом на подъёме пекло солнце и царапали всякие камни и колючки…
– Ну да, а как иначе? Зато мы это сделали. И увидели мир с такой высоты. Я понимаю, почему девчонки так спешили фотаться. Это действительно событие, достижение… Горы и лес - это самое лучшее, чтобы понять, какой мир огромный и какой ты маленький. Океан тоже, но немного по-другому…
– Я б тебя тоже сфотал. Но я уже один раз вон сфотал, и мне до сих пор неспокойно…
– Как-то люди раньше обходились без фотографии, так запоминали, и воспоминания не меркли… Мы сейчас так, конечно, не умеем. Поэтому я взяла фотографию мамы, хотя и понимаю, что это опасно. Я так боюсь забыть когда-нибудь её лицо.
– А… чего бы ты вообще хотела?
– В смысле?
– Ну… где жить, что делать?
Тамара грустно пожала плечами.
– У меня главная проблема, что меня вообще за взрослую не примешь. Где-то надо пережить года 4, может, даже больше, не знаю. А потом я, наверное, поехала бы в Россию.
Керк отвлёкся от своей медитативной игры - он заставлял огонёк перепрыгивать со своего прутика на Тамарин.
– В Россию? Ну… я понимаю, конечно, это твоя родина, но достаточно ли ты знаешь о ней? Говорят, там плохо и опасно.
– А где для нас хорошо?
– Тоже верно, конечно… Глупо, да, я смотрю на это всё и думаю - вот бы поселиться где-то здесь. Может, где-то глубоко в горах нас не найдут? Правда, пришлось бы научиться охотиться, ловить рыбу… Ну, ловить рыбу я немного умею, с отцом ходили, ещё когда он козлить не начал…