Приёмыши революции

Маргарита, по её собственному признанию, прожила сложную жизнь, будучи с одной стороны дочерью Героя Советского Союза, с другой - сестрой предательницы Родины, она переживала из-за этого гораздо больше, чем младший брат, со старшим сыном Ицхака Рувимом они были влюблены друг в друга с детских лет, но его предложение она отвергала семь лет подряд, не желая, как она заявляла, портить ему жизнь таким родством. Но Рувим пошёл настойчивостью в отца, и его оптимизм оказался сильнее её депрессии. По профессии врач, как и муж, Маргарита больше реализовалась в жизни как сиделка, сперва ухаживая за больной матерью вплоть до самой её смерти, затем за дочерью Ольгой, вернувшейся из северной экспедиции с сильным обморожением, в течение полутора лет заботилась о престарелых Римме и Татьяне. Хлопот доставил и сын Иосиф, он был последним гемофиликом среди романовских потомков. Она пережила мужа и обоих детей, и доживала жизнь в доме младшего брата Яна, заботясь о внучатых племянниках.

В детстве Ян мечтал стать лётчиком, как отец, но мать запретила ему даже думать об этом. Позже она раскаивалась в своём порыве (просто на тот момент боль была ещё слишком свежа), но сын никогда не упрекал её за это - в конце концов, она нечасто ему что-то запрещала, и сказать, что профессия моряка-подводника рискованна, в общем-то, не меньше, ей не хватило вовремя то ли сообразительности, то ли духу. Ян женился на дочери Ицхака Лилии, его дочери Анастасия, Роза и Раиса - учительницы, как бабушка. У Анастасии две дочери, Маргарита и Ангелина, Роза воспитывает сына мужа от первого брака, у Раисы с мужем детей пока нет.

P.S. Кажется, о ком-то здесь не упомянуто…?

Комментарий к Эпилог

Ещё раз очень извиняюсь за представленную здесь развесистую клюкву. Да, автора несло. Да, очень. Но, как уже говорилось, раз уж всё равно альтернативная история…

Сато Кадзухиро и Эндрю Гудман - разумеется, вымышленные персонажи. В случае первого я честно пытался найти что-то подобное родословного древа ветвей императорского рода, если у кого-то что-то подобное есть - буду благодарен и перепишу. Можно предполагать, что одна из бабок Кадзухиро была дочерью императора Кокаку, благо их у него было много. В случае второго я особо не пытался, подразумевая некий усреднённый образ. В конце концов, над реально существовавшими людьми я и так достаточно надругался…

========== 1926. P.S. ==========

Nie szumcie, wierzby, nam,

Z zalu, co serce rwie,

Nie placz, dziewczyno ma,

Bo w partyzantce nie jest zle.

Do tanca graja nam

Granaty, wisow szczek,

Smierc kosi niby lan,

Lecz my nie wiemy, co to lek.

(«Rozszumialy sie wierzby placzace»)

- Слышь, Ежов, так привезти тебе из Москвы какой-нибудь цветочек аленькой?

Не дождавшись ответа, Настя запустила в сторону соседнего стола скомканным черновиком. Скомкана бумажка была не очень хорошо, поэтому не долетела, но цель была достигнута, адресат поднял от документов хмурый взгляд.

- Ты меня вывести сегодня хочешь, не пойму? Сказал - не поеду, значит не поеду, я на прошлом был, мне и тут есть, чем заняться. Тебе тоже.

- Не хочешь - сиди кисни, а мне бумаги оформи. Без меня тут пару недель ничего не поломается.

- Там без тебя тоже ничего не поломается. Делегат, тоже мне…

Настя раздражённо завозилась на стуле, словно порываясь перейти от словесной баталии к физической.

- Чёрт тебя возьми, Ежов, тебе обязательно такой скотиной быть? Что от тебя, отвалится? Отпусти с миром - и отстану, целых две недели от меня отдохнёшь.

- А уж ты там как отдохнёшь - не сомневаюсь… К Самуэлю своему едешь, да?

- Ежов, ты вроде трезвый.

- Что, обрезанный настолько лучше?

- Ежов, хватит бред нести! Мы с Самуэлем три года как не виделись! У меня после него ещё Андраш, Чавдар и Тамас были. Чего ты в Самуэля этого вцепился?

- У тебя русские, вообще, были?

- Неа, ты первый.

- Ну, каждый должен в чём-то быть первым… - Ежов полез в ящик стола, - да на ты, на, подавись.

Настя коротко взвизгнула и пулей вылетела из-за стола.

- У тебя пружина в жопе, что ли, - проворчал Ежов, уворачиваясь от её поцелуев, - всё, хватит меня слюнявить, мне работать надо.

- Так ты что, их ещё тогда сделал? А чего надо было меня мурыжить всё это время?

- Ну, вдруг ты всё-таки сдалась бы, - дружелюбно оскалился Ежов, - и вообще, люблю видеть, как люди радуются.

Настя заползла на стол перед ним и нависла, крепко схватив за уши.

- Слышь, урод, я щас тебе, конечно, ничего не сделаю, даже зуб на прощание не выбью. Но я же вернусь, имей в виду. Две недели тебе на подготовку.

В дуэли взглядов победителей и проигравших не будет, это уже известно. Этим странным отношениям удивлялись многие, в узком кругу энтузиастов шли споры, кто был их инициатором и кто кого соблазнил, а главное - как. Романова удовлетворять любопытство не собиралась, Ежов тем более. За этими отношениями интересно было наблюдать, но предпочтительно с безопасного расстояния - нежность в них, конечно, была, но нежность специфическая, обращения «слышь, Ежов» и «слышь, Романова» перемежались с «ты, козёл» и «ты, мымра», а то и более цветистыми, и запустить друг в друга они могли и чем-то потяжелее скомканной бумажки. Не каждый назвал бы эти отношения гармоничными, однако же они таковыми и были. Настя сказала бы, пожалуй, что они подходили друг другу, начиная с роста и заканчивая специфическим чувством юмора, за полгода, во всяком случае, они друг другу не надоели, хотя полгода, конечно, не срок. Собой очень даже красив, «животно притягателен», как говорила она ему самому, малый рост - так даже хорошо, нахрена ей каланча пожарная, если в самой с фуражкой примерно столько же? Зато в постели, если хорошо вывести, от него можно было добиться чего угодно, а выводить Настя умела. Благо, и склонности у обоих были такие, с какими к порядочному человеку не пойдёшь, а тут хоть поговорить с пониманием можно, а что-то и воплотить.

- Сучка! - Ежов свирепо поджал прикушенную губу, - сдриснула со стола быстро!

- Ладно, если захочешь всё-таки качественно попрощаться - жду дома. Жрать-то, поди, хочешь?

- Ещё нет, но захочу.

- Нам тут барашка презентовали. Ну, не всего, ногу.

- Какого ещё барашка?

- Да соседа угораздило с крыши сверзиться, самому ничего, а барашку вот чего. Давно хотела попробовать приготовить.

- Я вообще ещё жить хочу.

- Ну живи до вечера, кто тебе на даёт. Запить чего-нибудь возьми. И не сиди долго, я тебя не отсыпаться зову.

Кызыл-Орда - звучит зловеще, а переводится всего лишь «Красная Ставка». Не думала Настя, конечно, что сможет в таком месте освоиться - после Москвы-то, к которой ого как, оказывается, привыкла, да вообще, честно, не хотелось никуда ехать, но все ехали куда-нибудь, вот она решила, что тоже надо, особенная она разве? Алексей, правда, теперь совсем один из семьи останется, но не так чтоб и часто они видеться могли, так уж, само ощущение только, что сестра где-то рядом есть… Вот и направили её сюда - на край земли, куда ворон костей не носил, с улыбкой вспоминать, как когда-то совсем другим миром казалась сибирская тайга. Но ничего, по приезде оказалось, что совсем даже не край, а привыкать к другому миру - это как ещё одну жизнь в подарок получить. Маленький город - в этом есть, оказывается, своя прелесть. Словно на ладони весь, словно под крыло взят. На этих маленьких улочках словно сам себя больше чувствуешь.

Здесь очень много солнца. Не так, как в Крыму, там солнце как будто отдыхает и празднует, а здесь живёт и работает, как гремящий повозкой торговец и сплетничающие на вершине минарета голуби. Зимой здесь, конечно, казалось с непривычки люто - снега почти что ничерта, это и на зиму-то непохоже, а ветер пронизывающий, злой. Дома и улицы под этим ветром - как голый и босый рабочий люд, суровые, подобравшиеся. Очень красива здесь весна, это правда. Хотя цвести особо-то нечему, что тут растёт-то. Полынь и колючки преимущественно. Ну, конечно, рис. Залитые водой поля, на которых всходит рис - зрелище действительно волшебное. До Первомая это было точно, когда они гуляли с Колькой по берегу - ну, по тому, что теперь было берегом для щедро разлившейся Сырдарьи, и до рассвета просидели за разговорами, такая тёплая ночь была. Тогда, в общем-то, по-настоящему и познакомились, о жизни друг друга узнали, хотя спали до этого не раз уже, ну да это нормальное дело. Весенние ночи вообще к прогулкам и разговорам располагали, где б только времени ещё взять. Сейчас уже не так, с середины июня жара стоит такая, что и ночью от духоты не знаешь, куда деваться. Вся трава выгорела, ветер носит пыль и песок. Ближе к реке хоть посвежее, вот когда оценила она, что дом у реки.