Страница 40 из 118
Карл сел на «берег» стеклянного озера, свесив ноги вниз. Ему ничего не стоило чуть-чуть пододвинуться и соскользнуть вниз, к зданию, чтобы обшарить его и проверить на наличие огромного зверья. Но он этого не делал и не только потому что боялся огромных лап и острых зубов.
У него было почти два часа, чтобы пораскинуть мозгами, но он ими почему-то не воспользовался. Зато сейчас, на самом краю условной пропасти, у Карла наконец-то проявилась критичность.
Когда все генераторы схлопнулись, все они обшаривали планету на предмет кого-нибудь живого. Если бы хоть один пес, между прочим, выросший рядом с людьми, сумел выжить, он бы обязательно пришел к людям – потому что домашние животные всегда знают, что там, где люди, там есть тепло, еда и сухая подстилка. На станции не собирались выращивать зверей, которые разбегутся по планете, стоит воротам загонов распахнуться.
Если бы на планете была собака, выжившая во время взрыва, она либо давно бы уже сдохла, либо о ней бы узнали.
Карл обругал себя и свою доверчивость. Все, сказанное с определенной долей уверенности, казалось ему истиной. Именно поэтому он безоговорочно поверил словам Хампуса о болезни Седрика, и именно поэтому он сейчас был в двух часах пути от своей станции.
К тому же… ему было очень неуютно. Ему то и дело казалось, что в черных провалах окон мелькает что-то такое же темное, как выгоревшие стены внутри станции. Карл чувствовал на себе липкий внимательный взгляд кого-то, кто ждал его.
Вторая станция, выгоревшая изнутри и снаружи, тянула спуститься вниз, лихо протерев штанами пыльное стекло карьера.
– Нет, мама, я не впечатлительный, – примерно так Карл сказал своей матери, когда та удивлялась, с чего тот выбрал акушерство. Сейчас эта фраза показалась ему как нельзя кстати, тем более что неприятное ощущение чужого присутствия не отпускало.
Хампусу зачем-то очень нужно было убрать Карла со станции, и он, кажется, знал, зачем. Едва не соскользнув вниз, Карл вскочил на ноги и рванул в обратную дорогу. Похоже, он совершил очередную глупость в своей жизни.
Среди горелых комнат сухо затрещала плохонькая рация.
– Шеф, он ушел, – процедил тихий голос, похожий на помехи связи.
На станцию Карл влетел взмокший и запыхавшийся, зато в рекордно быстрые сроки. На пути ему попался Персон, который задыхался от волнения и пытался что-то сказать, но Карл проигнорировал его, взлетая по лестнице вверх. В коридоре, примыкающем к жилому отсеку, он на чем-то поскользнулся и пролетел пару метров, но, не обратив внимание на разлитое, рванул дальше, к своей комнате.
Дверь в которую, кстати, была плотно закрыта на все замки. Но комната была пуста.
Карл перевел дыхание. На его руке вис Персон, все это время бежавший следом. Только сейчас акушер заметил, что его брюки снизу забрызганы кровью.
– Там… – пытался говорить техник, но от волнения то заикался, то терял слова. – Там такое… Ты не представляешь! Ох…
Что «там» произошел какой-то «ох», Карл смог догадаться и без чужой подсказки. Его сердце, по крайней мере, решило наблюдать за развитием ситуации из пяток.
Когда Седрик проснулся, обычно светло-серая комната была ярко-рыжей от дневного солнца. Оно-то больше всего и мешало спать. Скорее всего, уже перевалило за обед, потому что Седрику очень хотелось есть. С трудом подняв себя с кровати и не обнаружив поблизости Карла, он подошел к столу и развернул к себе планшет, мигнувший экраном.
От мысли о том, какое дело могли поручить Карлу, Седрику стало смешно. Хампус всегда давал ему такие задания, которые никак не соответствовали специальности – говорил, мол, пусть хоть какая-то польза от акушера будет. Но желание немедленно поесть мигом вытеснило все мысли из головы.
Суп пришлось, обливаясь, пить из термоса, заедая его сухими хлебцами, но это не могло остановить Седрика. Он даже как-то не подумал, что, может быть, стоит оставить хотя бы немного напарнику – просто потому что, доев, сытым до конца он себя так и не почувствовал. Кажется, можно было бы поесть и еще.
Доев хлебцы и облизав с пальцев крошки и бульон, Седрик взял планшет и вернулся на кровать, снова укутавшись в одеяло. Ему было тепло и уютно, относительно сыто и почти даже спокойно. Вот если бы еще Карл вернулся скорее, но в мире всегда было мало идеального. Грея руки в коконе из угла одеяла, Седрик размышлял над тем, как ему теперь быть. Не исключено, что еще очень долгое время придется прятаться по углам да темным комнатам. Вполне может быть, что Хампус его найдет – и что тогда будет? Даже предположить Седрик не мог.
Выход один – уходить. Нужно поговорить с Карлом, который наверняка будет против, если что, взять его за шкирку и валить отсюда. В конце концов, прожить можно где угодно, было бы большое желание.
А желание жить у Седрика было ого-го.
Например, можно попытаться облагородить вторую станцию. Нет, это слишком близко – да и не очень приятно жить в выгоревшем здании. Третья станция – достаточно далеко и, кажется, довольно безопасно. По крайней мере, Седрик слышал, что там здание, кажется, сохранилось полностью. Может, пришло в полное запустение, но вряд ли постройка была такой хрупкой, чтобы за несколько лет прийти в полную негодность.