Страница 100 из 118
– Седрик… – с упреком вмешался Гарж.
– Не вижу я ничего, – недовольно пробубнил Персон и снова отвернулся, уже пожалев, что влез.
Гарж собрался с мыслями, вернулся к кровати и сел рядом с Седриком.
– Я не ожидал, – честно признался он.
– Я нарушил твой план?
Седрик не совсем понимал, как ему реагировать на это новое знание. Слишком уж много информации, слишком много эмоций. Гарж потер переносицу.
– Нет, не нарушил. Я просто не ожидал. Но я так понимаю, что ты не собираешься сейчас же бежать к Хампусу и все рассказывать, так что все в порядке.
– Неужели он тебя не узнал?
– Мы еще не встречались.
Седрик понимающе кивнул.
– Ну, – задумчиво протянул он, – надеюсь, что все, что происходит, не из-за тебя.
– Карл умер не из-за меня, – серьезно ответил Гарж. – И то, что случилось с тобой и Ванессой, не из-за меня. И ты прекрасно знаешь сам, из-за кого все это.
Седрик немного помолчал, не зная, что ответить. Но и Гарж в ответе, видимо, особенно не нуждался. Седрик не мог ему помешать, да и не хотел. Ему бы порадоваться, что скоро маленький ад имени планеты-колонии закончится, но никак не получалось: слишком много потерь за последнее время.
Да и Персон, судя по нервной икоте, совсем тронулся умом.
В голове все смешалось. Слишком много новостей, событий, горя. Запах выжженной второй станции еще не до конца вымылся из волос и не позволял забыть ее как страшный сон.
– А человек на второй станции… ты знаешь… слышал?
– Реми? – Гарж задумчиво потер затылок. – Ты с ним не был знаком, что ли?
– Познакомился, – Седрик помрачнел. – Он всегда был такой?
– Насколько я знаю, нет. Но, по крайней мере, не так явно.
– Он не здесь?
Персон стрельнул на них взглядом, отставляя опустевшую тарелку. Не в пример Седрику аппетит у него был отличный.
– Он, – Гарж сделал многозначительную паузу, – совсем не здесь. Он убит, как и полицейский, который это сделал.
– До тех пор, пока вы не появились, у нас никто не умирал.
И все же – незнакомое ощущение, похожее на злорадство, кольнуло в грудь.
– Это не так, – с упреком заметил Персон. – Карл… ну… до их приезда.
Седрик обернулся.
– О, отличная новость! – едко заметил он.
Персон посмотрел на него обиженно, но ничего не сказал. Седрику на мгновение даже стало стыдно, но он быстро отогнал это неуместное сейчас чувство.
Гарж тоже посмотрел на него странно, но, кажется, понимающе.
– Я хочу спать, – устало сказал Седрик. Он как будто ждал, что ему что-то пообещают, что-то скажут. Персон молчал. Гарж сломал неловкую тишину попыткой предположить:
– Ты хочешь знать, будет ли это безопасно?
Седрик кивнул.
– Или я дойду до полицейских и поговорю с ними.
Гарж с сомнением хмыкнул. Видимо, был не очень уверен, что полиция сможет оказать хоть кому-нибудь достойную протекцию.
– Если успеешь дойти раньше, чем тебе кто-нибудь отвернет голову, – ехидно заметил Гарж. – Можешь оставаться здесь, никто не войдет. По крайней мере, с тобой будет вон тот парень, развесивший уши. Все послушал, Персон?
– И ничерта не понял, – мрачно ответил Персон. Он сидел в дальнем углу и был чем-то очень недоволен. Но Седрика сейчас меньше всего волновали чужие проблемы.
– Да уж, защита так защита.
Едкой желчи сегодня в Седрике было через край. Ему самому это не очень нравилось, и каждая брошенная фраза оставляла неприятный осадок в душе. Но слово – не корабль, вышел на старт, назад не вернешь.
– Мне нужно уйти, так что занимай свою кровать, – Гарж похлопал по мятой простыне, взял свою куртку, пошарил по ее карманам и, обнаружив что-то, удовлетворенно кивнул самому себе. – Не подеретесь?
– Конечно, нет, – не дожидаясь, пока Гарж выйдет, Седрик вылез из одежды и рухнул на кровать. Сколько он уже не спал на своей кровати? А вообще не мягком и чистом?
После ночевок на чердаке и в сарае сгоревшей станции спать в родной кровати казалось чем-то совершенно нереальным, волшебным, и даже наличие посторонних людей не могло ему помешать погрузиться в долгий сон.
Но уснуть получилось далеко не сразу. Гудели ноги, мысли сменяли одна другую. Осознать все, что случилось, никак не получалось, и Седрик, пытавшийся удобно устроиться и так, и так, наконец-то уснул.