Вопрос веры

Небо, без единого облачка, было чистым, сюрпризов пока не обещало. По дороге им посчастливилось ни на кого не напороться – ну, должно же и им иногда везти. Внизу тоже незаметно было никакого движения.

– Сверху, действительно, и не подумаешь, что тут хоть одна живая душа есть. Кроме каких-нибудь там местных тушканчиков.

Глазастая Ада указала куда-то вперёд и влево.

– Вон там, в тени у скалы, истребители ныкаются.

Дэвид первым спрыгнул на глинистый песок, поросший редкой серой травой. Прошуршало из-под ног что-то, похожее на ящерицу.

– Ну, бегите, - пилот, добродушный, улыбчивый обладатель каких-то несерьёзно смотрящихся в его возрасте курносого носа и оттопыренных ушей, не удержался и потрепал Аду по головёнке, - авось, ещё свидимся когда, а? Потом, как всё устаканится, вы в гости-то прилетайте? Так просто, без дракхианской угрозы?

Изнутри база какое-то время ещё оставляла ощущение необжитости, покинутости. Пустота, пыль, прохлада, полумрак… Но вот послышались голоса, а затем из-за поворота выскочили двое центаврианских пилотов, видимо, из вездесущих и всемогущих агентов Арвини.

– О, вот ещё пожаловали… Почти все в сборе теперь?

– Главного ещё осталось…

Дэвид обернулся на знакомый голос и обомлел. В дверной проём в соседней зале он увидел, перед экраном связи, Зака Аллана. Он как раз заканчивал беседу по видеосвязи с каким-то центаврианским военным с густой, с обильной проседью бородой.

– Зак! Мистер Аллан! Вы – здесь?

Рейнджер, отключив связь, вскочил из-за стола и в два больших шага уже был возле Дэвида и его спутников.

– Слава богу… Живой добрался… - он крепко обнял его, потом подхватил на руки Аду.

– Зак, откуда вы здесь? Вы когда успели прилететь?

Ему показалось, или в глазах Зака стоит глубокая, тяжёлая печаль?

– Дядя Зак, спустите меня, я тяжёлая!

– Ты новости-то последние что… слышал, не слышал?

– Не до того было, признаться.

– Мы в том диверсионном отряде прибыли, что захватил дракхианский корабль. Я руководил этим отрядом. Ну, и сейчас руковожу… Тем, что от него осталось… Ты не слышал ведь, что корабль взорвали? Только пятеро нас были в это время не на нём.

– Не слышал. Боже… Кто… был там? Кто спасся?

– Выжили – в это время внизу были, с агентурой встречались – только пятеро, я, Тжи’Тен, Далва – медик наш, ты, кажется, не знаешь её, Табер и ещё девушка из телепатов, её ты точно не знаешь. А погибли… многие. Ше’Лан, Энтони, Эмилия… Почти половина Эйякьянского отряда, столько же телепатов…

– Телепаты? Там? Но… Они ведь отказались, все, кроме Уильяма с Адрианой и студентов Диуса, разве нет?

– Так надо было, чтоб вы так думали, чтоб отряды о составе другого отряда поменьше знали… Они и не из Йедора были в основном, из других поселений.

Не отказались. Всё-таки пошли. Пошли и погибли. Господи, как-то Адриана, Уильям, Андо переживут такую весть?

– Кто ещё из… наших уже здесь?

– Почти все, только Рикардо с высочеством ждём, они от Катаринского плато прорываются, там жарковато сейчас… Эй, ну! Иржан, держи его, чего доброго, сейчас схватит истребитель и туда ломанётся… Там союзные центаврианские сейчас жару задают, ну да, опомнились, чай, без тебя справятся.

Дэвид выдохнул. Зак прав. Прорвутся, доберутся. Обязаны. Видимо, просто однажды нервы должны были сдать и у него.

– А Андо, Адриана, Амина, остальные?

– Андо здесь. Цел, не то чтоб совсем невредим – перенапрягаться ему за последние дни много пришлось… Сколько кораблей дракхианских одним только им уничтожено… Милиас тяжело ранен, он его чудом сюда живого дотащил.

– Они где?

– Там, дальше по коридору и налево – госпиталь…

Дэвид со всех ног бросился туда, Иржан, куда как более длинноногий, едва поспевал за ним.

Голос Андо они услышали ещё на подходе, это несколько успокоило. Вместе с голосом Андо звучал другой – низкий, грудной, но, несомненно, женский.

– Ты знаешь, Андо, я никогда не попросила бы тебя об этом, если б хоть кто-то, кроме тебя, мог мне тут помочь, если б вовсе я могла обойтись без чьей-то помощи. Но твои возможности из всех, кого я знаю, таковы. Я не просила бы, если бы речь шла о чём-то другом, не о нём, Энтони. Я знаю, ты не понимаешь нашей веры, и я не прошу понимать… В любой другой момент я сочла б недопустимым сказать тебе: вспомни обо всех тех, кого отняла у тебя смерть, если б у тебя была возможность установить связь с ними – разве ты не воспользовался бы ею, чего б тебе это ни стоило?

Дэвид вошёл в комнату. Андо сидел на крайней кушетке, бледный, но, кажется, и правда невредимый. Распущенные волосы падали на лицо, и когда он поднял голову, в глазах телепата стояла какая-то отрешённая пустота.

– Здравствуй, Дэви. Хорошо, что с тобой всё в порядке…

Он немного помолчал, потом обратился к девушке.

– Да, я не понимаю смысла в том, о чём ты меня просишь… Однако… Мне от рождения дана возможность общаться… Видеть родителей и слышать их голоса. Лита сказала бы, что ты не права, хотя она другая, она поступила бы иначе… А вот Байрон… - на этих словах Андо вновь посмотрел на Дэвида, таким долгим и задумчивым взглядом, словно проникая в его душу, - Хотя мне и кажется, что это бессмысленно… Он считает, что это важно для тебя… Поэтому я согласен.

– Андо, ты… вы куда?

– Это нужно мне, - проговорила Табер, - мне и Энтони. Мне жаль, что пришлось просить об этом, но никто, кроме Андо, не может мне помочь, а я не могу упустить даже малейший шанс. Мы верим, что те, кого мы теряем, умирают не до конца, что мы можем сохранить с ними связь, чтобы воссоединиться однажды… Энтони не бракири, но он, хотя бы отчасти, разделял мою веру. Я должна… не позволить его душе потеряться в море душ. Я знаю, для него это было бы такое же невыносимое горе, как для меня, и не воспользоваться сейчас малейшим шансом – это предать его. Мы должны полететь туда, где он погиб, и совершить обряд, пока это ещё возможно.

– Не беспокойся, Дэви, со мной ничего не случится. Ты ведь веришь?

– Верю, но…

– Что ж, не будем терять времени.

Когда они вышли, Дэвид долго смотрел им вслед. Взгляд Иржана, впрочем, был ещё более ошарашенным.

– Они что… в это ущелье? Вдвоём? Там же… там же дракхи ещё, поди… А у нас тут посадка, не ровен час. Ради чего…

– Ради того, что, возможно, единственно ценно… Что вносит смысл и в борьбу, и в то, что мы живы…

Из-за ширмы вышла Адриана, подталкиваемая в спину очень смуглой, мрачноватой на вид женщиной.

– Давай-давай, не спорь. С ног уже падаешь, а туда же. Много пользы, что ли, такая здесь принесёшь? Или мне с ним возни мало? Живо приняла горизонтальное положение, и пока не отлежишься – глаза мне мозолить не смей!

– Адриана, ты б с Далвой не спорила! – Ада, неизвестно, когда успевшая нарисоваться здесь же, упёрла руки в боки, - во-первых, она не с такими упрямцами справляться приученная, во-вторых – тебе и правда отдыхать при любой возможности надо, сама знаешь. Ты и так перенапряглась тут больше, чем следовало бы. А это отражается. Пошли, я тут научилась с их компами обращаться – найду тебе, если у суровых воинов в файлах возможно, какую-нибудь музычку попозитивнее, включу, порелаксируешь – старт всё равно не пропустишь, не волнуйся. Между прочим, многие люди считают, что на ребёнке вообще отражается всё, что видит и слышит мать, а ты за последние дни слишком много таких физиономий видела, что мне страшно, если это правда…

– Э? – захлопал глазами Дэвид, - или я что-то пропустил…

– Ну, есть такие вещи, Шеридан, которые просто не твоё дело.

Вздохнув, Адриана принялась развязывать завязочки медицинского халата, в который она облачилась, видимо, для помощи Далве.

– Иржан… Там… У тебя группа крови какая? Перелить хоть немного, у него такая кровопотеря, весь синий…

Иржан кивнул и проследовал за ширму – группа крови с Милиасом у него, к счастью, была одна. Далва задержалась, поддерживая Адриану, которой стало нехорошо, помогая ей сесть на кушетку.