Страница 155 из 320
Он все-таки не смог упустить шанс провести немного времени со мной в таком прекрасном месте. Правда, за Вадимом он предпочитал наблюдать со стороны и не вступать в разговор. Я понимала решение друга. Ведь учитель поверил в то, что Яра больше нет, и тот просто не хотел пугать его. Зачем? И так вокруг его временного ухода возникло слишком много ненужного ажиотажа.
Впервые Яр вернулся и сел рядом со мной, у самой кромки моря, к концу первой недели моего пребывания наедине с природой.
- Ну как же мы с тобой раньше до этого не додумались! Почему мы не выбирались к морю, Лекс? Только посмотри, какая красота - и больше ничего, совершенно ничего не надо для счастья! Ты, я и море. Здорово, правда?
Чувствуя, как сердце в груди сжимается от боли и радости, я резко повернула голову и увидела его – Яр сидел рядом со мной и довольно улыбался, рассеянно приглаживая рукой золотистые волосы, которые растрепал ветер.
В ту же самую секунду я почувствовала, как спадают оковы, сковавшие меня с того момента, как массовая иллюзия о смерти друга распространилась среди наших знакомых и никто из них, ни один человек не сомневался в истинности происходящего.
- Ты все-таки пришел! Ты вернулся… – едва сдерживая слезы радости, прошептала я.
- Ну конечно, вернулся, - улыбка Ярослава стала еще шире. - Как ты могла подумать, что я не приду? Ведь ты ждала меня, очень ждала. А я чувствовал это. И скучал. Видишь, какой я дурак, Лекс. Ушел, хотя знал, что буду скучать - и не смог с собой справиться.
- Но это же здорово, - ответила я, замечая еще одну удивительную особенность нашего общения: нам больше не нужно было открывать рот и что-то произносить. Достаточно было смотреть в глаза, и мы прекрасно слышали друг друга. - Я тоже скучала. Очень скучала.
Мне захотелось взять его за руку, для того, чтобы наверняка больше не отпускать, но что-то необъяснимое сдерживало от этого шага. Я внимательнее присмотрелась к Ярославу. Это был он – и в то же время не он. Его глаза смотрели по-другому. В них больше не было даже намека на следы отчаяния и боли. Теперь его взгляд светился искренним весельем и радостью. Это был глаза озорного ребенка, еще не столкнувшего или наоборот, оставившего далеко позади все проблемы, горе и страдания.
- Ты изменился, - призналась я про себя, и Ярослав тут же прочитал мою мысль. - Ты стал таким беззаботным.
- От тебя ничего не скроешь, как всегда, - шутливо поддел меня Яр. - Я счастлив теперь, Лекс, – добавил он. – Я снова здоров. Я никогда больше не заболею и не умру. У меня есть не просто будущее, у меня есть вечность. Моя семья больше не моя. Старые привязанности не имеют значения – их будто стерли. Это свобода, Лекс. То, о чем мы всегда мечтали - свобода и безмятежность.
- Не все старые связи потеряли силу – немного обиженно возразила я. - Ведь ты же сейчас здесь. Со мной.
- Это совсем другое, - неожиданно серьезно ответил он. - Есть связи, как цепи, они тяготят, ты не можешь дождаться, когда сбросишь их. А есть легкие и вечные. Это родство не разрывается, потому что оно как воздух, которым дышишь. Ты носишь в себе кусочек другого человека и всегда чувствуешь его. Я чувствую тебя, Лекс. И все время чувствовал, как тебе было больно - с самого начала. И понимание того, что тебе плохо - единственное, что делает мое счастье неполным. Поэтому я не уйду, пока ты не поймешь всего. И не сможешь жить дальше, такой, как раньше, только немного сильнее.
- Я не знаю, как жить дальше, - вздохнула я. – Вот ты… Ты выглядишь таким... мирным. Неужели ты больше не боишься? Не боишься того, что это хрупкое счастье может разлететься на куски, как чаще всего с ним и бывает?
- А чего мне бояться? - беззаботно пожал плечами Яр. - И тебе не стоит, - я почувствовала, как по телу разливается приятное тепло и спокойствие. - Очень многие вещи, Лекс, мы разрушаем сами, своим же страхом и неверием. Помнишь, я говорил тебе - вместо того, чтобы наслаждаться жизнью и приключениями, мы начинаем думать о неудачах и они нас, конечно же, находят. Поэтому - меньше тяжелых мыслей, страхов и пустых опасений. У тебя впереди еще так много счастья.
- А я вот не могу так... Я все время жду чего-то плохого – и оно непременно случается. Не потому, что я его жду. А потому что предчувствия меня никогда не обманывают. Вот недавно у нас был чудесный праздник. А потом все обернулось таким кошмаром.
- Что плохого в том, что я ушел? – глядя мне в глаза с согревающей сердце нежностью, поинтересовался Яр. - Я сделал это вовремя, мои предчувствия ведь тоже не обманули, - он опять улыбнулся своей новой солнечной улыбкой. – Ты должна чувствовать момент, Лекс, когда надо перевернуть страницу. Вот что самое главное.
- Но почему, Яр? Почему ты сделал это после такого прекрасного дня? Я не могу понять этого! Это будто насмешка, будто пощечина от судьбы – вот, мол, тебе, держи! Вот твоя расплата за счастье! А ты еще говоришь, что мы сами все разрушаем… Зачем ты так поступил, скажи мне! - чувствуя, как на глаза вновь наворачиваются слезы и расслабленно-умиротворенное настроение разрушается под действием свежих воспоминаний, всхлипнула я.
- Я ведь все объяснил, Лекс, - тихо напомнил Яр, глядя на меня внимательно, но без следа укора или порицания. - Я не ушел молча, это было бы слишком жестоко. Я написал тебе письмо, чтобы ты не винила себя, чтобы понимала – случилось то, что должно было случиться. Но ты опять закрылась от очевидных вещей и все истолковала неправильно. Твое счастье совсем рядом – стоит только протянуть руку. А вместо этого ты казнишь себя и не желаешь принимать реальность. Проснись, cтряхни с себя этот дурман, эту дурацкую летаргию. Мне больно видеть тебя такой. И не только мне. Оглянись вокруг, Лекс. Пришло время открыть глаза.
- Открыть глаза… – будто приходя в себя после легкой дремоты, пробормотала я, глядя на пустое место, где несколько секунд назад сидел мой друг. То, что он ушел, не попрощавшись, не удивило и не расстроило меня.