Страница 105 из 320
- Послушай, Алексия! - как всегда, не обращая внимания на мои слишком громкие возмущения, Вадим Робертович, все еще посмеиваясь, резко свернул разговор в другое русло. - А давай-ка на "ты" уже перейдем, давно хотел предложить. Вот смотрю и понимаю, как много добрых слов о том, какой я циничный упырь, тебе хочется сказать, а не можешь, субординация сдерживает! А так - будешь называть меня упырем с чистой совестью, даже садистом и козлом изредка. Потому что поводов у тебя будет предостаточно, можешь не сомневаться, - доверительно сообщил он, весело подмигнув.
Этим неожиданным предложением учитель так озадачил меня, что я даже забыла о своем негодовании из-за того, что он снова зарубил мой возвышенный разговор о грядущем культурном расцвете.
Называть Вадима Робертовича вот так просто на "ты" казалось мне кощунством. Все же, уважительное "вы" только подчеркивало разницу между нами, что, на мой взгляд, было очень и очень уместно. Не стоило так резко срезать дистанцию и давать дополнительный повод сплетникам почесать языки. Все это, пользуясь тем самым долгожданным моментом, мне нужно было сообщить ему прямо сейчас. Я уже открыла было рот, но неожиданно накатившая робость сковала меня по рукам и ногам, а голос предательски задрожал.
- Ну... я не знаю... - пробормотала я заплетающимся языком. - Я вовсе не хотела называть вас упырем... вообще-то... и не за что вас так называть... Вам просто показалось, да и не стоит... вот так, сразу на "ты", не надо, я не смогу... да и нельзя все это... неправильно как-то...
- Бе-бе-бе, ме-ме-ме, нет, это категорически невозможно слушать! - резко перебил меня Вадим Робертович, с заметными нотками раздражения в голосе. - Алексия! Я не понимаю, что происходит? Ты мне что, будешь тут морали-нотации читать? Что значит "нельзя и вообще", что это за трусливое блеяние? А ну, давай, возьми себя в руки и отвечай мне нормально! И быстро!
Я была смущена и возмущена одновременно - собственная гуманистическая инициатива по спасению репутации учителя вышла боком мне же. А вот так и надо! Нечего быть кисейной барышней, нужно говорить все как Вадим Робертович - прямо, резко и не переживать из-за возможной реакции собеседника. Правда есть правда и нечего ее прятать за ширмой благопристойно-вежливых фраз.
- Ах, отвечать! Ну, хорошо, я отвечу! Да только вы..
- Я сказал "ты"!
- Ты! Вряд ли будете... этому ра...ды! Потому что вы...
- Ты!
- Вообще ничего не понимаешь...те! Пока ты... вы, короче, Вадим Робертович, пока вы тут меня просвещаете да нагуливаете впечатления, потому что на голом месте писательское настроение же не возникает, вокруг нас... вас... меня и вас... уже начинают слухи ходить! И мне-то, знаете ли, ничего, мне все равно! А вот вам они могут конкретно повредить в университете! Потому что это вы такой смелый и прогрессивный, а ректорат, я уверена, не придерживается таких уж либеральных взглядов! И я совсем не хочу, чтобы вас из-за меня с работы выгнали, вот! А вы мне еще и на "ты" предлагаете перейти, чтобы совсем ухудшить и без того опасную ситуацию! А я вас, между прочим, очень уважаю и ценю этот ваш шаг, да только вы совсем не знаете, какие люди вокруг злые и завистливые, и как они могут расценить все это! Я, вообще, может, защитить вас хочу, а вы тут... Орете на меня! Как всегда! - и я демонстративно отвернулась, дав понять, что обида моя непритворна, а возмущение - неизмеримо.
- Так вот оно что, птичка, - хоть я и не могла видеть лица моего учителя-мучителя, по голосу чувствовалось, что он улыбается. - Это я-то, по-твоему, не знаю, какие люди вокруг злые и завистливые? А ты, значит мой юный и боевитый защитник? Храбрый портняжка? Одним махом семерых побивахом? - до моих ушей донесся его тихий и рокочущий смех. - А ну-ка, повернись ко мне, хватит дуться! И валяй, рассказывай, что там за слухи ходят? Хотя, нет. Лучше я сам тебе расскажу, блесну проницательностью, так сказать. Значит, слушай - я, коварный мудак, пользуясь служебным положением, намерен тебя особо циничным образом растлить, после чего не менее цинично бросить. А ты, значит, если не совсем идиотка, должна охомутать меня, выжать из ситуации максимум и выдоить себе сессию автоматом, а еще лучше - красный диплом авансом. Потому что мы же, мужики, народ примитивный, нам только одного надо. Так что, пользуясь случаем и нежданно привалившим счастьем, надо ковать железо, не отходя от кассы. Да, птичка? Этим женским премудростям учат тебя твои практичные подружки?
- Не только этому, - удивленная тем, что моя "ужасная" новость не стала для Вадима Робертовича чем-то ужасным и, тем более, новостью, добавила я. - Я еще женить вас на себе должна. Потому что у вас квартира хорошая.
От громогласного хохота учителя, казалось, содрогнулась вся улица, и даже стайка нахохлившихся воробьев испуганно спорхнула с куста, сбивая с ветвей большие и пушистые хлопья первого декабрьского снега.
- Да ты что? - отсмеявшись, уточнил Вадим Робертович. - Даже так Алексия? Даже так? Ну, молодежь не устает поражать практичностью! Каюсь, мое поколение было полным профаном в этих вопросах!
- Так и что, Вадим Робертович? Что теперь? Наверное, стоит прекратить все это, да? Ну, наши встречи, занятия... В принципе, мне и на семинарах хватает того, что вы... Что вы можете дать, - с чувством неожиданно жгучей досады предложила я, прекрасно понимая, что вру. И что мне будет ужасно не хватать наших веселых вылазок в свет, колких, часто неудобных разговоров, поздних возвращений домой и насмешливого шушуканья соседок всякий раз, когда я, стараясь быстрее нырнуть под одеяло, спотыкалась о мебель и шумела, чем только дополнительно привлекала их внимание.
Мне действительно нравился тот своеобразный союз, который так неожиданно сложился у нас с Вадимом Робертовичем. И пусть он относился ко мне с категоричной безжалостностью творца, своенравного скульптора, который точно знает, что хочет слепить из бесформенного сырья, я чувствовала себя замечательно, будучи всего лишь глиной в его руках. Мне нравилось тянуться к нему, словно подсолнух к солнцу, я понимала, что расту - расту так быстро, как никогда не смогла бы сама, со своими наивными убеждениями и мечтами. И вот теперь все должно было закончиться только из-за каких-то глупых сплетен и слухов, распространяемых то ли из зависти, то ли из-за банальной глупости.