1. Пари на пятьдесят золотых

- Маг? – неожиданно прытко вцепился он в меня.

- Магесс, - качнула я голова. – Закончил основной курс в Ластере.

Не знаю, чем уж ему понравился мой ответ, но после него старик успокоился и даже чуть повеселел:

- Да идемте же, - тут же засуетился он. Вытер руки о слишком большую ему куртку, подвязанную довольно замызганной шалью, и, развернувшись, посеменил к лестнице, которой заканчивался крошечный холл.

Этот дом тоже был каменным, как и многие другие, которые довелось увидеть по дороге на окраину города, где жил старик. Всего один этаж, но, как и в том, где мы остановились, основные помещения находились на втором уровне, словно приподнятые над землей.

- Я ведь не хотел уходить, - свернув в узкий коридор, заговорил бывший слуга, - но мне сказали, что стар стал и немощен, ухаживать за графом уже не справлюсь и наняли к нему помоложе и посильнее. Но там ведь не только одеть и накормить надо, - оглянулся он на мгновение, словно ища у нас поддержку.

Огонек свечи заметался, делая его морщины еще глубже. Из глаза побежала слеза….

- И давно они выставили вас вон? – давая понять, что разделяет недовольство старика, спросил Марк.

- Да уже шесть лет как, - вздохнул тот. Тяжело. Обреченно. – Меня Михеем кличут, - грустно посмотрел старик на нас из-под кустистых бровей. – Жена умерла две зимы назад, а детей мы не нажили. Все хозяину служили, - чуть слышно закончил он.

- Я – Марк, - не дав ему окунуться в свою скорбь, назвался Марк. – Он, - кивнул в мою сторону, - Мишель.

- Да ты спрашивай, что хочешь знать, - слегка воспрянул духом Михей. Толкнул дверь, выпустив не очень приятный запах скисшейся похлебки и влажного тепла, первым прошел внутрь. – Что знаю, расскажу. А если не знаю, так догадывался я о многом, что в доме графа творилось.

- О жене его расскажи, - все так же, чуть грубовато, попросил Марк. Остановился на пороге кухни. Когда я попыталась протиснуться между ним и стеной, придержал, заставив встать рядом.

- О той змеюке?! – обернувшись, брезгливо бросил старик. Потом тяжело опустился на единственный табурет, склонился, положив руки на колени. – Сначала-то она была кроткой. Казалась такой беззащитной. Сидела в своей комнате, вздрагивала от каждого стука, да смотрела пугливо.

Он закашлялся. Натужно, со свистом.

Одинокий человек, приближающийся к краю своей жизни.

Я вздрогнула, едва ли не впервые увидев подобное коварство смерти. Смерти, до последнего не отбирающей больше не существовавшую надежду.

Прокашлявшись, Михей вытер рот рукавом, скривился.

- Не прошло и семидневья, как граф уже от нее не отходил. Мы-то с женой по первости радовались – пора было хозяину жениться, да деток заводить, и лишь потом заметили, что граф-то без нее, как не в себе становится. Стоит ей хоть ненадолго уйти, по тем же дамским лавкам, как он словно пьяный становится. Бродит по дому, глядит непонимающе.

- Привязка к себе, - шепотом пояснила я, без сомнений признав работу необученного заклинателя. Чтобы сохранить видимость свободы, нужно не только иметь дар, но и уметь им пользоваться.

- Что?! – вскинулся старик, но тут же обмяк. – А потом прибыл герцог. Он был еще слаб после ранения, но переполох устроил знатный. Мы думали, убьет графа. Растерзает.

- Ты хочешь сказать… - Марк подался чуть вперед.

Я, стоило признать, тоже. Нет, предположения, что та самая Сэссиль Шорез очаровала герцога Безами, уже звучали, но тут….

То, о чем говорил старый слуга, вряд ли было ревностью.

- Тогда она и показала свой норов, - мне показалось, что всхлипнул Михей. – Как посмотрит, так ноги подгибаются, и ты обо всем забываешь. А она только довольна. Смеется, но не по-доброму, зло. В гостиной сидят, то графа пальчиком поманит, то герцога. И ведь так держала, что после того, первого раза, они друг друга вроде и не замечали.

- А женой графа когда она стала? – как-то сухо, сдержанно, спросил Марк.

Вот только старик его тона и не заметил. Сидел на табурете, покачивался… вспоминал…

- Вскорости после приезда герцога и стала. Он и к алтарю вел. Сам белый, губы тонкие, но ведет. А потом, когда в спальне закрылись, сидел у двери и пил. Много тогда выпил, почти до беспамятства, а не ушел.

- Так герцог вроде одаренный? – «не поверил» Марк. – О нем такое рассказывают….

- Слышал я, что о нем говорят, - поднял голову старик, - только правда она и такая, и такая может быть. С другими он сильный, властный, а перед ней шавка-шавкой.

- Где ее похоронили? – подала я голос. Заметила, что Марк начал Михея раздражать. Еще не так, чтобы бросалось в глаза, но увидеть можно.

- Кого? – слегка встрепенулся Михей. – Змеюку что ли? – каркающе засмеялся он. – Такие, как она, так просто не подыхают. Знал бы я, что она с графом сделает, сам бы удавил, да сжег, чтобы уже и следа не осталось.

- Значит, жива? – осторожно, чтобы не спугнуть, спросил Марк.

- Жива, паскуда, - твердо, зло посмотрел на нас старик. – Когда дочь родила, едва не сдохла. Детенок орет, а она лежит, не шелохнется. Граф выл, умолял не бросать его. Потом герцог появился с целителями. Только целители те были странные, больше на воинов похожи.

- Вы их разглядели? – насторожилась я. Уж не о Черных ли он говорил?

- Выгнали нас всех, - качнул головой старик. – Утром ее вынесли, вроде как мертвую, но я руку видел. Жива она была. Точно, жива. Ладонь мягкая, да и шевельнула пальцами. Сначала думал, померещилось, но жена тоже видела.

- А кого тогда схоронили? – вроде как удивился Марк.