Страница 44 из 53
- Вы в порядке? - спросила я Алексея Даниловича с легкой опаской.
Он пять минут молча ходил туда-сюда по кабинету. Останавливался, бессознательным движением поглаживал затылок и вновь принимался мерить медленными шагами комнату, вновь поменявшую антураж. Стены стали пепельно-серыми, печальными, без единой картины или некогда висевших на них светильников. Зато белый потолок покрылся бежевыми узорами с задорными завитушками.
- Что? - переспросил чародей рассеянно.
Жозефина-Симона, устроившаяся на мягком черном диване, закатила глаза. Она не хотела сюда перемещаться. Тем более, магическим путем. Но её мнения не спросили, и теперь нахалка демонстрировала характер: выпускала когти, калеча обивку мебели.
- Ах, да! - спохватился Устинов. - В порядке. Почти.
Я его понимала. Мне нелегко далась правда о Насте. А каково ему узнать, что последняя из рода Дементьевых - последняя и неучтенная - росла под боком и умерла в нелепой аварии, не реализовав потенциал. Он проворонил девочку. Не защитил, не спас. Счет увеличился не в его пользу. Чародей нес ответственность за покалеченные судьбы не двух представительниц магического рода, как всегда считал, а за трех.
- С происхождением ваших способностей теперь всё ясно, - проговорил Алексей Данилович, вырывая себя из тяжких дум. - Неожиданно. Но логично. Дар всегда проявлял чудеса изобретательности во имя собственной сохранности. Ваша общая связь с Алей настораживает. Но нет смысла паниковать. Будем разбираться. Может, эта крепкая «нить» работает в обе стороны.
Меня передернуло. Увольте! Не дам использовать себя ради возвращения гадюки в ряды добрых магов. Она достигла точки невозврата. Перешла все грани. Вот возьму и объявлю чародею, что он видит в Але не смертельного врага, а девочку, которую однажды потерял. Но я не посмела. Усмирила бесенка внутри и спросила почти спокойно:
- Не безопасней ли разорвать связь? Не хочу, чтобы Алевтина влияла на Миру, а через нее на меня.
В изумрудных глазах сверкнуло изумление.
- Дар назвал вам своё имя?
- Нет. Татьяна сказала.
О, да! С таким выражением лица проваливаются в пропасть, разверзшуюся под ногами посреди центральной площади города.
Чародей не видел последнюю ученицу в моих воспоминаниях. НЕ УВИДЕЛ!
Так решила она. Иного объяснения нет.
- Девушка - та, что прогнала черного пса и завела меня в карманную вселенную - Татьяна Дементьева. Она встретилась со мной снова. Пришла, едва зеркало показало аварию...
Я говорила медленно, спокойно, не желая ранить острыми, как скальпель, осколками. Но они резали, нанося невидимые, но глубокие раны.
…Она рассказала о Насте, о том, как Мира годами пыталась до нее достучаться, но не могла. О самой Мире. Немного. Вкратце.
Алексей Данилович молчал. Холеное лицо посерело, почти как стены преобразившегося кабинета. Легкие морщинки не углубились, но я увидела печать прожитых лет. Печать всех горестей, ошибок и сожалений.
- Татьяна... - она запнулся и откашлялась. Имя резануло горло. - Она говорила обо мне?
Мне бы не хватило смелости спросить о таком. Но чародей слишком долго задавал этот вопрос себе. Желал получить ответ. Какой угодно.
- Только не лгите, - добавил он. - Нет смысла приукрашивать истину. Это нечестно по отношению к ней.
Жозефина-Симона поднялась на диване и от волнения переминалась с лапы на лапу. Ей категорически не нравилось, куда зашел разговор.
Я вздохнула, смиряясь с неизбежным.
- Она не испытывает ненависти. Но и простить не может. Пока не может.
Алексей Данилович отвернулся к окну, пряча взгляд. Но магическое чутье подсказало, что он испытал облегчение. Отсутствие ненависти в его случае уже немало...
****
Домой мы с питомицей доехали на такси. Чародей распрощался, пообещав принять меня в ближайшие дни и подробно обсудить положение дел. Посоветовал попить успокоительные средства и на прощание почесал за ухом Жозефину-Симону, извиняясь за внеплановое приключение. Но кошь не остыла. Наградила огнеопасным взглядом и когтями предупредительно заиграла, чтоб в следующий раз неповадно было.
А дальше понеслось по знакомому сценарию: перегорающие лампочки, бьющаяся сама по себе посуда, антидепрессанты, привезенные Ольгой, брюзжание питомицы и в срочном порядке взятый больничный. Я валялась в постели, наслаждаясь кратковременным покоем. Запрещала себе думать о магических делах-заботах. Подождут.
Родственники ходили по квартире на цыпочках, не тревожа мой покой. Но я ощущала особым чутьем, что надвигается новая буря. Мартыновна готовилась принять решение (в пользу отца и его новой семьи - это я точно знала), маман с близнецами нервничали. Оба близнеца. В реальном мире Ярослав не собирался менять мнение и не желал видеть блудного родителя ни на нашем пороге, ни на бабкином. Бурчал по вечерам с Яськой на кухне, пока мама не слышала.
Скандал разразился в среду вечером. Бабка совершила тактическую ошибку: в качестве пробного шара объявила о решении младшим внукам. Пригласила обоих в гости - на чай с пирогами. Не учла, что огнедышащие близнецы остывают долго, а новость о возвращении папаши-беглеца не осела пылью в горячих головах. Если вкратце: Яська пообещала никогда не разговаривать с Мартыновной, а Ярик - спустить родителя с лестницы, как только изволит явиться. Шум за стенкой не остался незамеченным мамой, и понеслось с утроенным рвением.