Страница 67 из 154
Передайте отцу Бернардо мою безмерную благодарность. Я молюсь каждый день за него и, конечно, за вас, милый мой Стеффо.
Преданная вам,
Лукреция»
Прочитав полученную весточку, Стефанио бросился к наставнику. Сердце его колотилось — сын, сын! У него есть сын!
«Спасибо тебе, Господь милостивый, за это безмерное счастье!»
Отец Бернардо, выслушав радостную весть, со вздохом кивнул.
— Что ж, пусть поживут пока у клариссинок, а как ребенок оправится, едут к моей сестре, представим ее дальней родственницей, вдовой.
Стефанио порывисто поклонился и побежал писать ответ.
Через пару месяцев он получил известие, что Лукреция и Марио благополучно добрались до сестры Бернардо Вилларди.
Он хотел было сразу ехать в Сиену, но наставник решительно воспротивился этому.
— Даже и не думайте, синьор Надьо, — строго сказал он. — Мы с сестрой и так оказались в двусмысленном положении, приютив вашего сына и его мать. Только вас там не хватало. По городу уже ходят слухи, что у сестры живет моя любовница и незаконный ребенок.
— Вот я и развею эти глупости, признав Марио своим сыном.
— Когда вы наконец поймете, что у священника не должно быть детей?! — воскликнул отец Бернардо, но тут же перешел на спокойный тон. — Вы влюблены, потому горячитесь. Прошу, наберитесь терпения, закончите учебу. Обзаведетесь своим домом, и забирайте свою Лукрецию. Хотя и тогда нужно будет соблюдать осторожность.
Пришлось Стефанио подчиниться. Он не мог видеть любимую и сына, но ничто не мешало писать ей. Лукреция в подробностях рассказывала, как проходит каждый их день, и у него порой складывалось впечатление, что они и в самом деле живут вместе.
Летом 1618 года Стефанио изъявил желание «изучить» польский и русский. Отец Бернардо пришел в недоумение.
— Ну, польский еще понятно, сын мой, но зачем вам язык московитов? Вряд ли царь Михаил допустит кого-то из нас в свою православную страну. Если вы планируете стать миссионером, то обратите свой взор на Вест-Индию. Для проповедования в Перу вам понадобится испанский, а на восточном побережье — португальский. Так что советую выбрать его.
— Что ж, я не против, — согласился Стефанио, — изучу и португальский. Но, думаю, Московия скоро станет большой силой, так что русский мне наверняка пригодится.
— Не знаю, не знаю... Они и пишут-то не на латинице.
— Мое намерение твердо, падре.
Но оказалось, что найти в Риме книги, по которым можно изучать русский, не так просто. Они были большой редкостью и стоили баснословно дорого. На самом деле язык московитов Стефанио знал, но, опасаясь лишних вопросов, книги все-таки вознамерился купить. Однако откуда взять деньги? Собственных средств он почти не имел. Значит, необходимо что-то придумать.
***
— Я позвал вас, брат Бернардо, чтобы обсудить старую проблему.
— Слушаю, Ваше Высокопреосвященство.
Ректор развалился в кресле своего кабинета и наставительно поднял палец.
— Никогда нельзя забывать, что наши разговоры не предназначены для чужих ушей, дорогой брат. Вы заперли дверь?
Бернардо Вилларди легко поднялся и проверил замок.
— Закрыто.
— Прекрасно. Так вот, проблема у нас все та же: каноник Спинола не хочет вступать в орден. А генерал Вителлески[i] настоятельно требует, чтоб мы нашли способ уговорить этого упрямца. Оно и верно, каноник обладает хорошими связями и отменным красноречием. Он очень бы нам пригодился.
— Подкупить пробовали?
— Еще бы, — усмехнулся Роберто Беллармино.
— А чем синьор Спинола объясняет свой отказ?
— Говорит, что не в состоянии бездумно подчиняться приказам. А это, как вы понимаете, одно из главных требований ордена.