Хроники вечной жизни. Иезуит

     После обеда столы убрали, и ровно в восемь начались танцы. К немалому удивлению Иштвана, музыканты заиграли полонез, объявив его как «Ходзониц». Юноша сделал пару кругов с Марией Шандор и еще несколько — с другими соседками. Отблески свечей плясали на серебре посуды, шелковые платья шуршали, щеки дам раскраснелись. Мария ласково улыбалась Иштвану, но тот этого не замечал и взглядом все время искал Агнешку. Однако слуги уже покинули залу, лишь время от времени дворецкий Жигмонд разносил желающим кубки с вином.

     Утомившись танцами, Иштван вышел из залы и направился в сторону кухни. На этот раз ему повезло: в холле, куда вынесли столы, Агнеш собирала грязную посуду. Она заметила Иштвана, и веселые искорки заблестели в ее глазах.

     — Вам что-нибудь надобно?

     — Мне надобно погулять с тобой после приема, — решительно заявил он.

     — Да что вы, хозяин, нам же еще потом приборку делать, к ночи только домой тронемся.

     — Может, завтра?

     — Так я по хозяйству днями занята да у лекаря, — вздохнула она и лукаво улыбнулась. — Разве только вечером...

     — Прекрасно! — обрадовался юноша. — Где мне тебя ждать?

     — Я живу в деревушке Дилленце. Неподалеку, на окраине Чейтского леса, есть озеро, а рядом полянка, туда на закате и прибегу.

     Обрадованный Иштван поклонился служанке, словно принцессе.

 

     На следующий день, едва минуло шесть, Иштван начал собираться в дорогу. И только сейчас вспомнил о собаке. Что ж, придется ехать верхом и прихватить с собой хлыст.

     На поляну у озера он прибыл часа за два до заката. Чейтским оказался тот самый лес, через который настоящий Иштван и собака шли совсем недавно из Дилленце в поместье. А сейчас той же дорогой верхом ехал вор, укравший чужое тело.

     Он быстро добрался до озера, пес ему не встретился, и Иштван пребывал в прекрасном расположении духа. Время шло, нетерпение его возрастало. Но когда солнце скрылось за кромкой леса, он всерьез обеспокоился и принялся мерить поляну шагами. Неужели девушка обманула его? Мог ли он ошибиться и неверно оценить впечатление, которое произвел?

     Сумерки уже начали сгущаться, когда он увидел Агнеш, она спускалась с холма, отделяющего лес от деревни. Юноша выскочил ей навстречу.

     — Агнешка! Наконец-то!

     — Ох, бан Иштван, простите. Я совсем ненадолго.

     Против обыкновения, она не улыбалась, на лице лежала тревога.

     — Что-то случилось?

     — Видите ли... — она замялась, — ваш дядюшка... он был недавно в Дилленце. Сосед наш, старик Янош, видать, чем-то его нынче прогневил, и бан Золтан отстегал его кнутом. Вот мы с лекарем промывали раны да накладывали лечебные повязки. Боимся, как бы не помер...

     — Кто, дядя?

     — Да нет, Янош.

     — О, Господи, только этого не хватало!

     Иштван взял ее за руку, и некоторое время они стояли молча. Потом девушка встрепенулась, осторожно высвободила руку и проговорила:

     — Вы уж простите меня, хозяин, но надобно мне идти. У отца нрав уж больно крут, увидит, что меня затемно нет — все волосья повыдергает.

     — Да-да, конечно, — растерянно пробормотал Иштван.

     Он опомнился, когда девушка отошла уже шагов на тридцать.

     — Агнешка, стой! Когда же мы увидимся?

     — Ох, кабы знать... Может, на Святого Стефана? Днем мы пойдем к мессе, а в вечеру прибегу.

     Она вдруг хихикнула и вскоре растворилась в сгустившихся сумерках.

 

     Когда Иштван вернулся домой, Золтан уже спал. Возмущенный юноша рассказал отцу о нападении на старика. Томаш горестно покачал головой.

     — Господи, Пишта, начинается то же самое, что и в прошлом году. Чувствую, добром это не кончится.

     — Не знаю, отец. Мы же не можем его прогнать?

     — Ну что вы, нет, конечно, он брат вашей матери… — Он помолчал и задумчиво добавил: — Сегодня я снова видел ту собаку, что вас укусила. Такое милое, доброе создание... А смотрит так, словно хочет что-то сказать.

     Иштван почувствовал себя неуютно.

     — Отец, во имя Создателя, осторожнее, вдруг она и на вас кинется.