Страница 76 из 142
Глава 17. Рефлексия в релаксе на сон грядущий (описание сна прилагается)
К отсутствию дурноты, когда мигом на высоте в несколько сотен километров оказываешься, почти привык уже, но тяжесть в организме и на душе осталась.
Давненько не было так несладко и даже, я бы сказал, так кисло. Пожалуй, сильнее тоска накатила, чем в первые часы после матрикации. Отчасти поэтому я не на Камагулон из подледных глубин рванул (по времени – никакой разницы), не сразу в гамачок на Жемчужном озере, а по той же цене затраченных Неогвирами усилий - на стационарную Мирскую орбиту…
«Многия знания множат печали»… История мирских роботехников меня капитально вышибла из колеи. Из той же оперы история, в которую и моя супернапупырченность вписывается. Грустно и с запредельно безнадежным отчаянием сию максиму осознавать, но как бы я от нее ни отпихивался, никуда от нее не денешься.
А формулируется максима сия так: во всемогуществе смысла нет - оно полностью лишает свободы выбора и обрекает на бездействие, а жизнь вечная, если под таковой наивно и эгоистично понимать возможность сохранения бытового сознания без перехода на новый уровень служения Нравственному Императиву, хуже смерти. Гораздо хуже.
«Сконвертировал» ужин: стакан крепкого чаю и два «рентабельных» бутерброда (это когда на ломтике хлеба поверх сливочного масла – сыр, вареная колбаса и маринованный огурчик, срезанный под острым углом продолговатой долькой). Пожевал, завалившись на спальный диванчик, окружающим космосом привычно (уже) на сон грядущий полюбовался.
За обзорной сферой «Навигатора» – красота неописуемая и… тревожащая. Голубой шар планеты, сияющий дугой горизонта слева на фоне Мирумира и утопленный в чернильную черноту на треть по линии терминатора… Немигающие и видимые звезды – даже самые маленькие не в виде точек, а кружочками, и не на плоскости, а когда понятно, какие ближе, какие дальше… Туманности и дальние галактики, заполняющие черноту космоса бледно-голубоватыми размытыми пятнами как на тестовых картинках Роршаха, а фантазия непроизвольно оформляет их гигантскими амебами, спиралями, линзами, медузами... Чем больше вглядываешься, тем сильнее ощущение падения в бездну, от которого скукоживаешься и осознаешь свою мизерность, кратковременность, ничтожность, и даже одна десятая демиурговской мощи и присутствие планетоидного разума в подсознании воспринимаются случайной погрешность в сотом знаке после запятой числа, стремящегося к нулю. И еще все сильнее и с нарастающим торжеством внутри себя слышишь прилипшую Вагнеровскую мелодию «Полет валькирий», потому что созерцание столь величественного и прекрасного не может не переливаться в музыку, когда ни словами, ни красками их описать невозможно…
Мирские роботехники погибли на подъеме цивилизации. Почти все – из двухсотмиллионного населения Северной Атлантиды спастись удалось лишь нескольким тысячам. И отнюдь не морякам в море, не командам подводных лодок, не пассажирам авиалайнеров и на станциях подземки, не космонавтам. «Моряки» и прочие давно уже в атлантидской практике соответствующими роботами манипулировали. Дистанционно, «мозгами в пробирках» будучи, из ЦУПа в центре Города Командора на пятнадцать этажей вверх и на тридцать этажей вглубь. В последнюю до Катастрофы четверть мирского века «атланты» в подземные анклавы-хранилища массово перебирались, пренебрегая налаженными урбанистическими системами жизнеобеспечения. Отсюда и увиденные мною разруха и запустение. Покуда в ЦУПе, как в пчелиных сотах, в специально оборудованных ячейках мозги «атлантов» дистанционно роботелами управляли, те, которым применения не нашлось, консервировались в запасниках, подключенные к виртуальной реальности с полной иллюзией активной биологической жизни.
(Чтобы мне на эту тему подробно не рассусоливать, фильм «Матрица» вспомните. Гениальный фильм, пророческий. Все четыре «Терминатора» и прочие на тему постъядера тем хороши, что показанные в них сценарии развития будущего они же и отменяют. «Матрица» же десять лет с бешеным ускорением реальностью становится… Если не поняли, о чем я, еще раз этот абзац прочитайте и с полчасика подумайте – может, дойдет. А кому не дойдет – еще раз перечитайте, и еще полчасика подумайте.)
Выжили местные «луддиты», борцы против технического процесса и механизмов, и сектанты, в фанатизме своем углядевшие во всеобщей роботизации происки коварного Луклыгорпа. Не без оснований, кстати: в сторону роботехники цивилизационный поворот в Мирской Атлантиде Младшенький ведь инициировал, Дзррыппнулль противный!
И те и другие «зараженное скверной» место покинули задолго до катаклизма. Эмигрировали, короче, в места отдаленные, где с трудом, но выживали. Примерно так, как на южном побережье Северного Ледовитого океана у чукчей с эскимосами получается.
До поворота оси на девяносто градусов на месте «Плантагенета» - его как раз после удара сверзившейся луны наружу вышибло - из воды двумя мелкими островками торчали вершины на нынешней родине Рангулы и Дрыгуанкуля высочайших гор. На них-то по соседству «сектанты» с «луддитами» поселились. А следующим поколениям закаленных суровыми условиями приполярных широт сектантов и «луддитов» повезло несказанно: после Катаклизма, когда планета перевернулась, их ураганами не сдуло, гигантским цунами не смыло – наоборот, суши кругом из воды выперло в количестве для них фантастическом, и так фишка легла, что «Плантагенет» и ближайшие к нему окрестности после катастрофы и оказались на Мире единственной территорией, пригодной для проживания… ценой отката в первобытнообщинный строй.