Страница 47 из 142
Самоедством занимался, до пока не полетели через пастбище голиров, которые, как сайгаки от вертолета из «Плахи» Чингиза Айтматова, на стороны сбрызнули. Потом зацепился взглядом за кулон на шее Рангулы – и рефлексию с меня смыло. Из-за этой штуковины позарез надо с возлюбленным ее Дрыгуанкулем потолковать, где он сию штуковину добыл, и вообще у Рангулы амулетик выцыганить. Ведь именно из-за него неучтенный канал между Миром и Камагулоном образовался с захлестом через «червоточину» на ацеталью родину, чего мы с Вруном и предположить не могли, когда «Штирлица» в систему Швабры со шпионской миссией отправляли. Оно бы ничего – гостям, вроде Рангулы, всегда рады, но по этому каналу упырь-в-янтаре мимо Мира мог и в мою идиллическую Аркадию-Камагулонию промазать. И не факт, что еще какая пакость не переберется, даже если, допустим, ацетальих спор на Мире неучтенных не осталось, – мало ли кто на дурака вторую половинку «ключа» активирует…
Вдруг Рангула из посадочной ямки, что твоя амазонка в стременах, подпрыгнула:
- Дрыгуанкуль! Дрыгуанкуль!!!
Через ее плечо голову вытянул и вижу: от города по дороге к Гнобилищу какой-то чувак улепетывает, а за ним толпа местных гонится. Бегут, понимаешь, иной с ружьем, иной с дубьем, улюлюкают. Чисто вестерн.
Вот это называется – тожественная встреча. Вырвался-таки Дрыгуанкуль из узилища, побежал невесту спасать, а родичи возлюбленной, только за столы по новой после провожанок до пятой Каменной Башки усевшиеся, его порыва не оценили и от чести остаться родичами с почетом в жертву принесенной девицы отказываться категорически не возжелали.
А коли так, то и Рангуле живехонькой они не обрадуются и как бы ее обратно к алтарю не потащили, спасителю – мне то есть – наваляв горячих. (Ничего у них с навалянием не получится, но они не пробовали, не знают, а моему авторитету урон по-любому.)
Завернул я «облачко» на крутом вираже, рядом с удирающим Дрыгуанкулем снизился, добродушие и чистоту намерений на морде лица изобразил и жест рукой пригласительный сделал.
- Милости просим, третьим будешь!
Дрыгуанкуль, Рангулу признав, обрадовался и пуще прежнего к нам рванул. Очень скоро выяснилось: не чтобы побыстрее возлюбленную обнять, а чтобы мне с разбегу кулаком в челюсть - хренак!
Добро, силовое поле сработало и никакого вреда здоровью я не получил. Но со скамеечки картинно навернулся. Как в кино, где на подобные трюки каскадеров долго натаскивают. Надо же было инопарню подыграть и помочь на девчонку впечатление произвести. И мне повод оправдаться за давеча распущенный павлиний хвост. Мне-то при напупырченности от падения все равно, а некоторым приятно.
Упал, валяюсь. Дрыгуанкуль в ярости порывается еще и ногами добавить и ревет с яростью запредельной:
- Кржинджер супзуривый!!! – матерится то есть. (Мои лингвисты-Неогвиры в таких случаях или очень приблизительно переводят, или без перевода транскрибируют, абы мою нравственность не травмировать.)
Рангула на плечах у возлюбленного повисла, едва сама ему в челюсть не заехала, оберегая мою персону от незаслуженного оскорбления действием. И заехала бы, но Дрыгуанкуль по поведению подруги сообразил-таки, что я не «кржинджер супзуривый», а даже совсем наоборот.
- Это же Степуангуль Камагулонский! На кого ты руку поднял, чучело мое возлюбленное? Мало что он величайший на Камагулоне игрец на хурджанге, он меня у жрецов на шестьсот шестьдесят шесть девственниц выменял и в целости-сохранности-без-ущерба-моей-чести-девичьей в твои объятия доставить подвизался, голирус ты упрямый! И доставил!
Посмотрел на меня, валяющегося Степуангуля Камагулонского, Дрыгуанкуль Мирский виновато, репу ромбовидную за левым ухом поскреб:
- Коли так, то… оно… ну, ладно, коли так!
Если бы не конкретно инопланетянский вид, я бы этого парня с легкостью в наши вятские записал. Мы с ним в натуре близнецы-братья по Пространственно-временному континууму. За Ленку Погудину я бы на его месте… Реально он Рангулу обожает, если, не задумываясь, ради нее кому хошь готов по сопатке вломить. Думать и разбираться в подобных ситуациях – только начни, тут тебе и капец. А так… без силового поля я бы сейчас в натуре уделанным на земле валялся.
Поднялся, короче. Отвернулся тактично, чтобы чудесным образом воссоединившимся здешним Джульетте с Ромео обниматься не мешать, и поглядел, как далеко от Ромео местные Монтекки с Капулеттями отстали.
А те уже близехонько! Бегут, сопят - гуманоидов тридцать. Серьезные, деловитые, злые. С дубинами и прочим под руки попавшимся инвентарем. Одетые - и не сообразишь во что. Похватали, что рядом лежало. Дело-то к вечеру, вчера допоздна избранничеству Рангулы радовались, а с утра, поскольку на старые дрожжи легло, то… В общем, состояние, в котором про фамилию не спрашивают, а с ходу контузить начинают. Потом спросят и еще раз контузят.
Скомандовал сладкой парочке:
- Атас, ребята, сваливаем!
Рангула, признавшая мой авторитет, безоговорочно повиновалась и Дрыгуанкуля повиноваться заставила. Первая посередке псевдооблачко оседлала, между собой и моим командирским местом дролю посадила, обвила его ручонками, как землянская девчонка байкера, после чего и я загрузился. Воссел степенно, облачко в воздух приподнял, в полуоборота к преследователям повернул и не мог удержаться, чтобы шутку не пошутить. Простер десницу, аки римский император на форуме, к кончикам пальцев изнутри экскабысдошкину псевдосущность перекачал. Потом ладошку развернул и «выдул» на ней пузырем Кабысдошкину башку двухметрового диаметра.