Тучи и солнце

- Извини, Тем. Мне пора.

- Ань, ты что, обиделась? – Темка бросился вслед за гостьей. - Тогда извини.

- Нет. Все нормально, - стараясь позорно не разреветься, отчетливо проговорила та. Красношеев аккуратно взял Аню за плечи, пытаясь заглянуть в глаза.

- Я – не Булкин. Мне не надо врать.

- Ладно. Хорошо, я учту.

Она все же вывернулась из его ласковых объятий и выскользнула за дверь. И только запершись в своей комнате, смогла расслабленно упасть на кровать. Никогда прежде Аня не чувствовала себя насколько одинокой и одновременно настолько свободной. Никакого притворства, никаких границ. И только бескрайнее небо медленно заполняли грозовые тучи.

 

7 июля 2012, суббота

Звонок домофона заставил Ирину буквально застыть на месте. В ожидании гостя она провела у зеркала битых полчаса, то поправляя идеальную косу, то примеряя серьги из небольшой шкатулочки. Минутная стрелка едва ползла по циферблату, лениво приближаясь к заветной цифре двенадцать. Одновременно с ее финишем  и раздалась трель, заставшая женщину врасплох.

В горле было сухо. Сглотнув и вытерев мгновенно вспотевшие руки о платье, Ирина подняла трубку домофона:

- Да?

- Это Глеб.

- Поднимайтесь. - Только одно слово. Они уже разговаривали по телефону, но далось это значительно проще.

Когда парень позвонил ей первый раз и рассказал свою историю, Ирина не поверила. Так и сказала ему:

- Это все чушь. Если бы у меня был брат, отец бы обязательно о нем рассказал.

- Если бы сам знал. Моя мать предпочла скрыть свою беременность, - немедленно ответил Глеб. – Если не верите, я пришлю вам фотографии.

- Не надо, я верю, - неожиданно сдалась женщина. Было что-то в голосе парня знакомое, какие-то нотки, свойственные всем Шубиным.

Но уже вечером на ее электронный ящик пришло несколько фотографий и снимок короткого письма, адресованного «любимой Алине». Оно, несомненно, принадлежало отцу. За десять лет Ирина насмотрелась на разного рода документы, записки и просто обрывки бумаги, исписанные этим убористым, ровным почерком.

Так что на следующий день женщина сама позвонила своему предполагаемому брату и пригласила того к себе домой. Петя, конечно, сразу стал отговаривать ее.

Муж придерживался точки зрения, что нет ничего хуже, чем куча связанных кровью людей, живущих рядом. Он был единственным ребенком в семье, в отличие от Ирины, которая всегда мечтала о еще одном брате или сестричке. Но родители подарили ей только непоседу-Юльку, ставшую для Иры и подругой, и защитницей, и консультантом по уголовному кодексу.

Узнав о странном звонке, Юля только языком поцокала:

- Вот как оно! Помнишь, мама рассказывала, что у папы был роман на стороне?

- Да, помню. Но я и предположить не могла такого. Господин Шубин всегда отличался… горячим темпераментом. Но всегда был осторожен.

- Откуда ты знаешь? – усмехнулась сестра. – Только этот Глеб объявился, но мало ли, сколько папочка оставил после себя потомков?

- Сплюнь, - постучала по дереву Ира. – Не знаю, мне он показался честным.

- Но вы же не встречались.

- А доказательства?

- Ой, Ирка, ты как маленькая! Я не отрицаю, у нашего папы и матери Глеба могли быть отношения. Но совместные фотографии на пляже – это не то доказательство, которое можно принять во внимание.

- Возможно, ты права, - с сожалением признала Ира. – Слушай, мы завтра встречаемся с Глебом, может, присоединишься? Оценишь его своим профессиональным взглядом следователя, и всё такое.

- Я завтра весь день занята. Но если найду время, обязательно заскочу, - пообещала Юля. – В любом случае, не стоит стразу растекаться сладкой лужицей. Даже если Глеб – наш брат, мы его совершенно не знаем. Ты в курсе, что в большинстве случаев убийцы находятся среди ближайших родственников жертвы?

- Ты сейчас говоришь, как Петя. Он сразу начал орать, чтобы я послала «этого проходимца» подальше.

- Твой муж иногда бывает прав, - без улыбки ответила Юля.

Пока гость поднимался в лифте, Ира старалась настроить себя, как советовала любимая сестра. Но когда открыла дверь и увидела Глеба, весь скепсис пропал сам собой. Перед ней стоял истинный Шубин. У парня был тот же оттенок глаз, тот же абрис губ, что у нее самой. Даже прищур был родной, шубинский.

- Здравствуйте, Ира, - протянул гость небольшой букет. Васильки, колокольчики еще какие-то милые белые цветочки, собранные в кисточки.

- Спасибо, поставлю их в воду. Проходите пока, располагайтесь.

Стараясь не выдавать своего волнения, женщина прошла на кухню. Едва нашла какую-то пыльную вазу, в которую и затолкала торопливо букет. Потом, сообразив, что ничего не предлагать гостю – это дурной тон, включила кофеварку и достала сырную нарезку «ассорти». Готовить Ира не очень любила, хорошо хоть финансы позволяли нечасто возиться с плитой.