Чародей поневоле

Он повернулся и спрыгнул вниз по лестнице, проверил павших на сердцебиение, связал одного, все еще живого и уволок под балкон их всех. Затем он подхватил их капитана у очага и перекинул его через плечо.

- Том, - окликнул Туан, и когда великан поднял взгляд, приказал. Принеси тот рог, что висит над каминной полкой и барабан рядом с ним.

Том кивнул и взял с гвоздя помятый, закрученный спиралью охотничий и забрал один из барабанов - ничего большего, чем пустой бочонок с натянутыми по обеим сторонам шкурами - с его места на каминной полке.

Род нахмурился, сбитый с толку.

- Для чего тебе понадобились барабан и горн?

Туан усмехнулся.

- Ты умеешь играть на роге?

- Ну, я не совсем подхожу для первого кресла в филармонии, но...

- Сумеешь, - сказал Туан с пляшущими от возбуждения глазами.

Большой Том взбежал по лестнице с Пересмешником на одном плече и трубой и барабаном на другом.

Он бросил инструменты и положил связанного к его товарищам. Затем выпрямился, уперев кулаки в бока, и ухмыльнулся.

- Здорово, мастера! Ну и что теперь ты велишь нам сделать с ними, Лордик?

- 187

- Ты возьмешь барабан, - сказал Туан, - и когда я дам тебе знак, повесишь этих четверых на перилах балкона, но не за шею. То намного больше к нашей чести, что мы взяли их живыми.

Род вскинул бровь.

- Это не тот старый анекдот, что мы, мол, достаточно могущественны, чтобы быть милостливыми?

Он не услышал ответа, потому что Большой Том принялся бить в барабан. Помещение наполнил топорный рокот.

Род поднял рог.

Туан ухмыльнулся, вскочил на перила, встал, широко расставив ноги и сложив руки на груди.

- Созови их, мастер Белоуглас! - крикнул он.

Род поднес к губам мундштук и заиграл "пробудку".

Она звучала довольно-таки странно на охотничьем роге, но свое воздействие все же произвела. Прежде чем он добрался до середины второго куплета, зал заполнился нищими, грабителями, хромыми, однорукими, ворами, карманниками и убийцами.

И ропот - прибой и ветер перед штормом - наполнил зал как контрапункт к барабану и рогу. Все они были спросонья, с осоловелыми глазами, с затуманенными мозгами, швыряющими друг другу тысячи недоверчивых вопросов, с потрясением и испугом увидевшие Туана, брошенного ими в тюрьму, который теперь стоял высоко и гордо в зале, из которого он недавно был изгнан.

Ему полагалось страшиться их, ему следовало страшиться возврата, а если уж он вернулся, созывая их к себе горном и барабаном - а куда же делся Пересмешник?

Они были потрясены и больше чем малость испуганы. Люди, которых никогда не учили мыслить, теперь столкнулись с немыслимым.

Род закончил свое туше и резко оторвал трубу от губ, завертев ее сверкающим кругом, кончившимся тем, что раструб уперся ему в бедро.

Большой Том дал барабану последний, заключительный "бум".

Туан провел рукой в сторону Большого Тома и начал очень тихо щелкать пальцами. Барабан снова заговорил, рокочуще, настойчиво и очень тихо.

Род поднял взгляд на Туана, который усмехался, уперев руки в бока - ни дать, ни взять, царственный эльф, явившийся в свое королевство. Он посмотрел на зрителей, потрясенных и преисполненных страха, пялившихся, разинув рты, на повелительную, командующую фигуру возвышающуюся над ними.

Род был вынужден признать, что это был отличный способ начать речь.

Туан вскинул руки, и зал затих, за исключением мерного рокота барабана Тома.

- Вы прогнали меня! - крикнул Туан.

Толпа съежилась, бормоча, полная страха.

- Прогнали и выбросили вон! - воскликнул Туан. - Вы отвратили от меня глаза свои, отвернулись от меня, думали никогда больше не смотреть мне в глаза.

Ропот усилился, начиная принимать угрюмый, отчаянный оттенок.

- Разве это не так, разве я не был изгнан вами? - вопросил Туан, а затем добавил обращаясь к толпе. - Тихо!

И как по волшебству зал затих.

Он навел на толпу обвиняющий перст и прорычал:

- Разве я не был изгнан?

На этот раз были некоторые пробормотавшие:

- Да.

- 188

- Разве не так? - в третий раз обратился Туан.

Хор "да" еще более усилился.

- Разве не так?

- Да! - наконец это слово прокатилось по головам всей толпы.

- Разве вы не называли меня предателем?

- Да, - снова ответила толпа.

- И тем не менее вот он я, стою здесь, - выкрикнул Туан, - как видите, сильный и свободный, и снова в качестве хозяина Дома Хлодвига!

Никто этого не оспаривал.

- А где те настоящие предатели, которые увидели бы вас разорванными в клочья в безнадежной битве? Предатели, которые превратили Дом Хлодвига в тюрьму в мое отсутствие? Где они теперь, чтобы оспаривать мое главенство?

Он положил руки на бедра, в то время как толпа пустила этот вопрос по рядам, а Том быстро привязал десятифутовую нить к путам Пересмешника, а другой конец привязал к столику перил.

Когда ропот толпы: "Где Пересмешник?" стал усиливаться, он обслужил таким же образом троих его приспешников.

Туан дал ропоту нарасти и усилиться, затем как раз тогда, когда он достиг своего пика, подал знак Тому.

Том с Родом перебросили связанных, и они повисли по двое по обе стороны от Туана. Пересмешник пришел в сознание и начал извиваться и брыкаться на конце своей веревки.

Зал заполнило потрясенное молчание. Туан усмехнулся и сложил руки на груди.

Толпа зарычала, словно один огромный дикий зверь, и устремилась вперед. Последние ряды начали прыгать, пытаясь достать его болтающиеся ноги. Непристойные эпитеты и проклятия Пересмешнику и его молодчикам летели со всех углов набитого зала.

- Вот! - крикнул Туан, вскидывая руки, и толпа замолкла. - Вот они - предатели и воры, отнявшие у вас все свободы, что я добыл для вас!

Большой Том усмехнулся, не сводя горящих глаз с молодого лорда, раскачиваясь в ритм со словами юноши.

Ибо воистину паренек сейчас казался четырех метров ростом.

- Разве вы не были рождены безо всяких хозяев? - крикнул Туан.

- Да! - проревела в ответ ему толпа.

- Вы родились для воли! - прогремел Туан. - Верно, для свободы быть вне закона и нищенствовать, но рожденные свободными!

Туан сделал паузу, и как только возгласы толпы смолкли, продолжил: