Страница 36 из 134
Грайс поцеловала его. Он ответил ей, и был в этот момент таким беззащитным, что она почувствовала томительную тяжесть в груди. В темноте глаза его были блестящими, болезненными. Грайс и не думала, что боги могут так страдать, и ей хотелось облегчить его боль. Она не понимала ее источника, и оттого печаль эта казалась глубока. Грайс принялась целовать его лицо: веки, скулы, над бровями и губы. Он замер, на его лице застыло почти детское, непонимающее выражение. А потом он обнял ее, и Грайс слышала, как успокоилось его сердце.
Вся эта сцена была до того странной, до того непохожей на все, что происходило между ними когда-либо, что Грайс крепко-накрепко запомнила ее.
А следующей ночью его уже не было рядом. Грайс не скучала, но она думала о том, где Кайстофер сейчас.
А еще через ночь и ее здесь не будет, она отправится вслед за Ноаром, Аймили и Лаисом к Охотникам. Страх снова разворачивался внутри, похожий на ядовитый цветок. Грайс уже жалела о своем приступе неутолимой сентиментальности, ей хотелось спрятаться, уползти. Она накрылась одеялом с головой, но и это не помогло. Ей было страшно, она представляла себя среди других мертвых, холодную и забытую навсегда. На глаза навернулись слезы, и Грайс снова принялась ворочаться. Она боялась, она хотела бросить все. В голове навязчивым мурлыканьем звучал голос Маделин. Закрытый этаж, закрытый этаж, что страшного в закрытом этаже?
И правда, что страшного может быть в месте, которое закрыто. Оно отрезано от мира, в этом суть. Внутри может быть что угодно, но оно не имеет власти. Контролируемый страх, прирученный. Как стоять перед тигром в зоопарке.
Что там на закрытом этаже?
Грайс вскочила с кровати. Мысль, пришедшая ей в голову была сумасбродной и вдохновляющей. Она спустится на закрытый этаж, она встретится со страхом лицом к лицу, она докажет себе, что не трусиха. Она победит маленький, детский страх, и тогда завтра сможет победить большой.
Связь между закрытым этажом и логовом Охотников выстроилась моментально и была крепкой, как цепь. Грайс не торопясь встала, причесалась, почистила зубы и оделась, будто собиралась выходить на улицу. За окном блестел Нэй-Йарк, никогда не засыпавший полностью. Грайс чувствовала важность совершаемого ей ритуала. Она вышла из комнаты на цыпочках. Впрочем, на их этаже оставались только Маделин и Дайлан, а они, судя по стонам, были слишком заняты друг другом прямо на кухне.
Стоило поменять там стол. И всю еду - на всякий случай.
Грайс вышла из квартиры, зашла в лифт. Ее перестало трясти, она приравняла маленький страх к большому, и сейчас они весили одинаково на ее внутренних весах. Грайс улыбнулась своему отражению. Она нажала кнопку рядом со светившейся цифрой сорок три.
Часы показывали, что уже полтретьего, но сна не было ни в одном глазу. Яркий, белесый свет, отражавшийся от зеркал, взбодрил ее еще больше. Лифт остановился, раздался мягкий перезвон. Грайс почувствовала нарастающее беспокойство. И правда, что она тут увидит?
Сперва она не увидела ничего особенного. Небольшой типовой коридор, который запечатывала где-то на середине стальная дверь, рядом с которой непрерывно попискивал кодовый замок. Ничего необычного, ничего пугающего. Может быть, здесь хранились важные документы? Что-то вроде картотеки. Деньги для богов ценностью не были, а вот информация - наверняка. Дверь выглядела очень надежно. Грайс подошла к ней, прошлась пальцами по холодному металлу. Наши страхи на поверку очень часто оказываются глупостями, которые мы сами и вообразили. Конечно, закрытый этаж, где, наверняка, должны храниться трупы, продукты экспериментов, проснувшиеся родственники или еще что-то в этом роде. История не более правдивая, чем крокодилы в канализации. А Грайс вообще не стоило лезть не в свое дело. Она чувствовала себя так, будто использовала чей-то ключ безо всякого смысла. Грайс смотрела на кодовый замок, и ее подмывало понажимать кнопки - наудачу. А почему бы и нет, в конце концов?
Днем у нее было бы миллион причин, почему нет. В конце концов, можно случайно включить сигнализацию, или с кодового замка снимают протокол операций. Но сейчас Грайс с легкостью откинула все эти мысли. Никогда еще она не чувствовала себя такой бунтаркой. То, что закрытый этаж, о котором с таким таинственным придыханием рассказывала Маделин, оказался лишь хранилищем, как в банке, придало Грайс сил. Глядишь и Охотники завтра окажутся лево-радикальными интеллигентами, как из времен Красного Мая во Фрэйнции.
Грайс потянулась нажать какую-нибудь кнопку, и тут заметила, что на одной из них нарисован значок переговорного устройства. Прежде, чем подумать о последствиях, Грайс ткнула в него. Наверняка, соединяет с охранником, а может с Дайланом или Олайви. По коридору разнеслась мелодия, похожая на те, что звучат, когда открываешь музыкальную шкатулку. У шкатулок особая тональность, даже классика в этом исполнении становится неузнаваемо-детской. Но эту мелодию Грайс и впрямь прежде не слышала. Кукольная песенка, начинающаяся грустно, а заканчивающаяся весело. Она так удивительно не подходила этому простому, непримечательному коридору со стальной дверью. Она была совершенно чуждой этому месту. Вырванная из контекста и помещенная в совсем иное пространство, производила она жутковатое впечатление. Грайс передернула плечами. Ощущение силы и радости, будто втянулось в невидимую яму, мгновенно оставив Грайс.
Она развернулась и быстрым шагом пошла к лифту. Грайс уже почти нажала кнопку, когда услышала искаженный динамиком голос мужа.
- Грайс? - спросил он. - Я слышу твои шаги.
Это определенно был голос Кайстофера, Грайс слышала это даже сквозь уродующие его помехи. Но у него была совсем другая интонация.